Будущее противоракетной обороны: точка зрения НАТО

Мне доставляет удовольствие снова быть в Израиле, и для меня большая честь выступать перед вами. Позвольте мне сначала поблагодарить ИИНБ за организацию этой своевременной конференции, а также за тесное сотрудничество, которое Институт осуществляет с НАТО в течение многих лет. По мере того, как вопросы Ближнего Востока встают на повестке дня Североатлантического союза, мы будем продолжать обращаться к специалистам ИИНБ за их мнением о вызовах, которые будут вставать перед регионом в последующие годы.

Я думаю, что большинство из нас согласятся с тем, что баллистические ракеты представляют особую проблему. Они могут нести обычное, химическое, биологическое или даже ядерное оружие на короткое или большое расстояние. Они привносят элемент риска в геополитический ландшафт, который трудно измерить и который способен существенно дестабилизировать ситуацию.

Государства-изгои могут использовать обладание такими ракетами для запугивания своих соседей, расширения своего влияния и защиты своих непопулярных и деградирующих режимов. Как хорошо известно Израилю, управляемые и неуправляемые баллистические ракеты могут использоваться экстремистскими группами, чтобы терроризировать гражданское население, срывать политические переговоры, и подрывать стабильность в регионе. Одним словом, распространение баллистических ракет является вызовом безопасности в XXI веке, которому, к счастью, можно противостоять, во всяком случае частично, благодаря достижениям в технологии противоракетной обороны.

Сегодня я хотел бы рассказать вам о том, что НАТО делает для разработки противоракетной обороны, как мы надеемся на сотрудничество с Россией, и как НАТО и государства, не входящие в НАТО, такие как Израиль, могли бы осуществлять взаимодействие по этому вопросу в будущем. Кроме этого я коснусь вопроса о том, как противоракетная оборона могла бы стать средством противодействия угрозам безопасности для государств с различными интересами на Ближнем Востоке и в регионе Персидского залива.

Какова же позиция НАТО по вопросу противоракетной обороны?

Страны НАТО регулярно проводят обзор потенциальных угроз, возникающих в связи с ракетным распространением. Они серьезно относятся к тому факту, что десятки стран, включая несколько, находящихся в непосредственной близости от НАТО, разрабатывают более высокотехнологичные баллистические ракеты с большей дальностью. Исходя из нашей оценки угроз, мы приняли официальное решение на встрече в верхах в 2010 г. в Лиссабоне начать создание системы противоракетной обороны НАТО, способной защитить территорию, население и силы европейских стран НАТО от потенциальных ударов баллистических ракет. Это стало существенным изменением по сравнению с предшествующими усилиями НАТО, которые были сосредоточены исключительно на противоракетной обороне театра военных действий для прикрытия развернутых сил.

По своему замыслу система НАТО является достаточно крупной, чтобы обеспечивать прикрытие от ограниченных нападений со стороны государственных и негосударственных субъектов, потенциально угрожающих нам, оставаясь при этом достаточно небольшой, чтобы не разжигать региональную гонку вооружений. Она имеет конфигурацию (с точки зрения типов перехватчиков, их числа и местонахождения), позволяющую обеспечивать защиту от основных угроз для европейской территории НАТО, а именно от стран на Ближнем Востоке, и она не направлена против более крупных и более высокотехнологичных сил стратегического сдерживания России.

Система включает политические, оперативные и технические направления работы, которые сложны и требуют большого объема сотрудничества между различными странами и заинтересованными сторонами. Хорошие новости заключаются в том, что, несмотря на эти сложности, создание системы идет по графику.

В 2012 г. на нашей встрече в верхах в Чикаго мы заявили о достижении «промежуточного потенциала» противоракетной обороны. Он включает средства и механизмы командования и управления НАТО; РЛС передового базирования AN/TPY-2 (США) в Турции, находящуюся в оперативном подчинении НАТО; и наличие боевого корабля США класса «Иджис», оснащенного ракетами-перехватчиками первого поколения SM-3 Блок 1А. В оперативном отношении это важный первый шаг, который обеспечивает максимальное прикрытие при имеющихся средствах для защиты населения, территории и сил в странах НАТО, расположенных в Южной Европе.

Сегодня мы активно работаем для достижения нашей цели – полного оперативного потенциала системы, что будет означать полное прикрытие и защиту населения, территории и сил всех европейских стран НАТО. Эта цель будет достигнута посредством поэтапного развертывания новых вариантов ракет-перехватчиков SM-3 на наземных объектах в Румынии (в 2015 г.) и Польше (в 2018 г.), а также дополнительных средств морского базирования США, которые будут располагаться в портах Испании. Достижение полного оперативного потенциала зависит от различных факторов, в том числе от механизмов командования и управления и оперативного планирования. Но мы ожидаем, что через несколько лет будет достигнут начальный оперативный потенциал, а полный оперативный потенциал будет достигнут в первой половине следующего десятилетия.

Что касается разработки и развертывания, эта система воплощает в себе наилучшее трансатлантическое взаимодействие. Основные средства – ракеты-перехватчики SM-3 и РЛС передового базирования – предоставляют Соединенные Штаты, Нидерланды осуществляют модернизацию четырех фрегатов, оснащенных РЛС противоракетной обороны. Германия размещает на своей территории, на авиабазе Рамштайн, систему командования и управления НАТО, а также рассматривает возможность модернизации своих РЛС корабельного базирования. Турция, Румыния, Польша и Испания договорились разместить на своих территориях элементы системы. Другие союзники могут делать добровольные вклады в общую систему, включая развертывание дополнительных систем противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД) нижнего эшелона. Нынешнее развертывание ЗРК «Патриот» Германии, Нидерландов и США в Турции напоминает, что НАТО среди инструментов кризисного регулирования необходимо иметь дополнительные развертываемые средства ПРО ТВД, даже в то время, когда мы развертываем потенциал территориальной ПРО.

Разумеется, запланированный потенциал ПРО не будет представлять щит, защищающий нас от всех угроз постоянно. Но посредством диапазона сил и средств противоракетной обороны, включающих системы территориальной ПРО и ПРО ТВД, НАТО может усложнить расчеты потенциальных противников, заставляя их подумать, прежде чем напасть или даже угрожать нападением. И, в качестве последнего средства, наша система способна уменьшить катастрофические последствия нападения и даже предотвратить их.

Итак, каково место противоракетной обороны в общей стратегии НАТО? Союзники понимают, что противоракетная оборона может дополнять сдерживающую роль ядерного оружия, но не может заменить его. Мы рассматриваем ее как часть надлежащей комбинации ядерного и обычного потенциалов, которая способна обеспечивать эффективное сдерживание и оборону. И, в конечном итоге, ПРО станет частью Объединенной системы противовоздушной и противоракетной обороны НАТО.

Такова позиция НАТО. А что же Россия? Тут, откровенно говоря, дела обстоят не очень хорошо.

На нашей встрече в верхах в Лиссабоне страны НАТО и Россия договорились работать в направлении сотрудничества по противоракетной обороне, основываясь на общем восприятии угрозы, которую представляет распространение баллистических ракет, и потенциальных синергий, которых можно было бы достичь, связав наши потенциалы ПРО. Но практическая реализация этой договоренности чрезвычайно трудна.

Мы заявляли российскому руководству, неоднократно и на самом высоком политическом уровне, что система противоракетной обороны НАТО не угрожает силам стратегического сдерживания России, и что это останется неизменным, даже когда мы достигнем полного оперативного потенциала, включая объекты в Румынии и Польше. Это вопрос фактов и физики. Наша система будет осуществлять защиту от ограниченных ударов баллистических ракет малой, средней и промежуточной дальности, запускаемых из-за пределов евроатлантического региона. Противоракеты, которые будут развернуты в Европе, не предназначены для защиты от межконтинентальных баллистических ракет (МКБР). Их возможности очень ограничены, их запланированное число очень невелико, и места их расположения находятся слишком далеко к югу.

Вам необязательно верить мне на слово. Многие российские эксперты публично соглашаются с тем, что Европейский поэтапный адаптивный подход США и система противоракетной обороны НАТО, даже когда будут полностью разработаны, не будут оказывать ощутимого воздействия на многочисленные и высокотехнологичные стратегические ядерные силы. Это было зафиксировано в многочисленных научных статьях российских военачальников и ученых-ракетостроителей, опубликованных в российских журналах.

Хорошая новость заключается в том, что это демонстрирует, что свобода прессы еще не совсем исчезла в современной России. Плохая новость – в том, что российские руководители и высокопоставленные должностные лица, кажется, не обращают внимания на собственных экспертов. Вместо этого они продолжают громко заявлять о предполагаемой «угрозе», которую система ПРО НАТО представляет для российского стратегического потенциала нанесения ответного удара, в сочетании со зловещими предупреждениями об ответном ударе для отражения угрозы, которой на самом деле не существует. Кроме того они по-прежнему стремятся получить юридически обязательные гарантии того, что эта система не будет направлена против России, что по сути приведет к ограничению способности противоракетной обороны США и НАТО противодействовать реальным угрозам – ограничениям, которые, как они знают, являются политически неосуществимыми.

Так что мы были разочарованы, но не удивлены, когда после двух лет работы Россия приняла решение приостановить переговоры в Совете Россия–НАТО, целью которых было найти компромиссные решения по противоракетной обороне. Несмотря на эту неудачу, наше предложение остается в силе. Мы сделали конкретное предложение о том, как можно было бы продвинуть вперед наше сотрудничество. Оно является существенным, конструктивным и заслуживает еще одной попытки.

Нашей целью в НАТО остается многонациональная архитектура противоракетной обороны, способная защищать как Североатлантический союз, так и Россию. Она могла бы включать очень высокий уровень интеграции и повседневное взаимодействие между системами НАТО и России, при сохранении каждой стороной собственного отдельного порядка подчиненности.

Такая многонациональная архитектура позволила бы НАТО выполнять свою обязанность по защите территории Североатлантического союза. Россия могла бы защищать свою территорию. И обе стороны могли бы пользоваться преимуществами усиливающих друг друга потенциалов. В противоположность российскому нереалистичному «секторальному» подходу, эта архитектура могла бы сохранить обязательства НАТО по коллективной обороне, а также территориальный суверенитет России – и то и другое является важными принципиальными вопросами.

Замысел НАТО может быть реализован посредством двух совместных центров противоракетной обороны. В первом – Центре объединения (отождествления) информации Россия–НАТО – офицеры стран НАТО и России могли бы отслеживать поступающие разведывательные данные и обмениваться данными раннего предупреждения и другой информацией в круглосуточном режиме. Во втором – Центре по планированию и операциям Россия–НАТО – мы могли бы осуществлять совместное планирование и координацию наших действий противоракетной обороны.

Позвольте мне подчеркнуть важность того, что НАТО предлагает для второго центра. Идея заключается в том, чтобы офицеры стран НАТО и России осуществляли совместную работу на постоянной основе, разрабатывали планы перехвата ракет, пуск которых может быть осуществлен против той или иной стороны по целому ряду сценариев. Центр также разрабатывал бы замыслы операций, правила применения силы и заранее запланированные меры реагирования для ведения согласованных действий ПРО в случае реального нападения.

Это позволило бы обеспечить особо высокий уровень «взаимосвязанности», даже, несмотря на то, что перехваты ракет осуществлялись бы посредством раздельных систем командования и управления сторон. Но при этом на каждом этапе процесса перехвата велось бы существенное сотрудничество, что значительно повысило бы эффективность наших многонациональных средств противоракетной обороны.

Кроме этого мы предложили обеспечить полную транспарентность наших планов и потенциалов противоракетной обороны. Это может включать ежегодный обмен информацией о текущих и планируемых потенциалах каждой из сторон на несколько лет вперед, обеспечивая доверие и предсказуемость, как для специалистов по военному планированию, так и для лиц, принимающих политические решения.

Такое тесное сотрудничество – лучший способ защитить население наших стран, при этом принимая во внимание озабоченности России. К сожалению, эти предложения больше не обсуждаются.

Мы также разочарованы тем, что даже отмена Соединенными Штатами четвертого этапа Европейского поэтапного адаптивного подхода (прекращение работы по разработке ракеты SM-3 Блок 2В) не изменила отношения России. Ранее российские руководители сосредотачивали внимание на четвертом этапе, представляющем предмет особой озабоченности, поскольку он должен был обеспечить некоторый потенциал для перехвата МКБР, запускаемых государствами-изгоями (хотя он имел бы лишь ограниченные возможности по противодействию российским более высокотехнологичным МКБР).

Но, несмотря на решение США отменить разработку системы, Россия по-прежнему высказывает возражения. Из-за этого в НАТО все чаще создается впечатление, что каждый раз, когда мы предлагаем пойти на компромисс, Россия просто снова меняет условия игры.

Как бывший американский дипломат я понимаю, что озабоченности России выходят за рамки только противоракетной обороны НАТО. Россию также беспокоит глобальная архитектура противоракетной обороны Соединенных Штатов, т.е. системы ПРО США, развернутые в Северной Америке, а также запланированные развертывания в Северо-Восточной Азии для защиты союзников США и сил США от ракетных угроз со стороны Северной Кореи. Хотя я и считаю эту озабоченность преувеличенной (если рассмотреть количественные и географические аспекты), важно то, что связанные с ней проблемы, необходимо решать Вашингтону и Москве, а не НАТО и Москве. Мы должны рассматривать эти два вопроса – и дискуссию о двух системах – раздельно.

Последнее заявление российского руководства состоит в том, что недавнее соглашение по ядерной программе Ирана, которое еще предстоит выполнить, устраняет необходимость в противоракетной обороне НАТО. Это заявление не только преждевременно, но и основано на неверной информации. Оно неправильно истолковывает цель нашей системы противоракетной обороны и меняющуюся природу угроз.

Так что позвольте мне внести ясность. Система противоракетной обороны НАТО не направлена против какой-либо одной страны. Она является защитой не от ядерного оружия, а от средств доставки. Она является защитой от баллистических систем, способных нести ядерные, химические, биологические или обычные боезаряды. Осуществимое и поддающееся проверке соглашение, обеспечивающее, чтобы Иран не мог разрабатывать ядерное оружие, разумеется, было бы значительным шагом вперед. Но проблема распространения баллистических ракет будет оставаться актуальной как никогда. Конечно, если усилия международного сообщества сократят угрозы, возникающие в связи с ракетным распространением, наша противоракетная обороны адаптируется с учетом этого.

Я считаю, что сотрудничество по противоракетной обороне по-прежнему могло бы действительно изменить положение дел в отношениях между НАТО и Россией. И я по-прежнему надеюсь, что Россия еще может присоединиться к нам в этих усилиях, и тем самым укрепить безопасность НАТО и безопасность России. Но если эта возможность будет упущена, жизнь продолжится. НАТО продолжит разрабатывать потенциал, который считает необходимым, чтобы защищаться от растущей ракетной угрозы.

Позвольте мне в заключение сказать несколько слов о взаимодействии НАТО с третьими государствами по противоракетной обороне и, в частности, о взаимодействии НАТО с Израилем и другими государствами Ближнего Востока.

Североатлантический союз остается готовым взаимодействовать с третьими государствами на индивидуальной основе, чтобы максимально повысить транспарентность, взаимное доверие и эффективность системы. И это весьма целесообразно. Противоракетная оборона является стратегическим потенциалом. В этом качестве она может оказывать влияние на наших соседей и партнеров в Европе и за ее пределами.

В настоящее время НАТО и Израиль не ведут диалога по противоракетной обороне. Но я считаю, что такой диалог, если НАТО и Израиль примут решение начать его, был бы полезен – для НАТО и для Израиля. Израиль обладает уникальным потенциалом в области ПРО и постоянно его совершенствует. Страны НАТО могли бы перенять опыт Израиля, а Израиль мог бы извлечь уроки из коллективного подхода НАТО. Я убежден, что мы многому могли бы научиться друг у друга в области оценки угроз, механизмов командования и управления и последствий перехвата ракет.

НАТО пока еще не ведет обсуждений по противоракетной обороне ни с какими другими ближневосточными партнерами. Как и Израиль государства Персидского залива активно сотрудничают с Соединенными Штатами на двусторонней основе с целью укрепления своих потенциалов противоракетной обороны. Это сотрудничество включает размещение на своих территориях батарей «Патриот» и систем ТХААД. Рост интереса к противоракетной обороне основан на общей озабоченности со стороны США и их партнеров в Персидском заливе относительно дестабилизирующего потенциала расширяющегося арсенала баллистических ракет Ирана и воздействия, которое он может оказать в кризисной ситуации, если ему не будет оказано противодействие.

По мере того, как Совет сотрудничества государств Персидского залива переходит к развитию более тесного сотрудничества в военной сфере, могут возникать возможности для более тесного регионального сотрудничества по противоракетной обороне в Персидском заливе – в таких областях, как объединение и совместное использование информации раннего предупреждения, совместная подготовка и учения, а также, возможно, в долгосрочной перспективе, объединенное командование и управление. Пока государства Персидского залива рассматривают эти возможности, они могли бы познакомиться с опытом многонационального подхода НАТО к противоракетной обороне. Совместные усилия государств Персидского залива могли бы повысить эффективность их национальных потенциалов противоракетной обороны, что, тем самым, косвенно принесло пользу Израилю.

В завершение, с точки зрения НАТО, важность противоракетной обороны для Североатлантического союза будет несомненно возрастать в ближайшие годы, она способна укрепить региональную стабильность и может изменить положение дел в наших отношениях с Россией. Позвольте мне еще раз поблагодарить ИИНБ за предоставленную возможность открыть эту своевременную конференцию.