Как заметил греческий стратег Фукидид, война – жестокий учитель. Если это действительно так, то российская агрессия против Украины стала суровым уроком: политика силы вернулась на международную арену. Авторитарные державы агрессивно продвигают свои территориальные притязания, стремятся к созданию сфер влияния и подтачивают международный порядок, основанный на правилах.
Российская агрессия против Украины стала суровым уроком: политика силы вернулась на международную арену. Фотография печатается с разрешения Представительства США при ОБСЕ.
Возвращение великодержавного соперничества подхлестывает изучение военных союзов. В данной статье дается рецензия на три замечательные книги, опубликованные в последние годы: A. Wess Mitchell and Jakub J. Grygiel, “The Unquiet Frontier” (2017) (А. Уэс Митчелл и Джейкуб Дж. Гриджел «Неспокойные рубежи», 2017); Mira Rapp-Hooper, “Shields of the Republic” (2020) (Мира Рапп-Хупер «Щиты республики», 2020); и Alexander Lanoszka, “Military Alliances in the Twenty-First Century” (2022) (Александр Ланошка «Военные союзы в XXI веке», 2022). Авторы представляют мир науки и политики одновременно: Ланошка – политолог, специалист по союзам; Гриджел, Митчелл и Рапп-Хупер служили в Госдепартаменте США; Митчелл был сопредседателем независимой аналитической группы «НАТО – 2030».
Общим знаменателем для всех трех книг стал систематический анализ выгод, затрат и проблем западной союзнической системы. Для этого авторы используют устоявшиеся концепции в области политических наук, в частности, отказ: когда вас бросает союзник; ловушка: когда вас втягивают в конфликт против вашего желания; и пользование за чужой счет: когда вами пользуется союзник, не участвующий в справедливом распределении бремени коллективной обороны. Но в каждой книге есть и уникальная тема. Митчелл и Гриджел ратуют за усиление поддержки союзников у «неспокойных рубежей» с Китаем, Ираном и Россией. Рапп-Хупер обращается к опыту союзов США в период «холодной войны» и рассматривает их выгоды, о которых часто забывают, и зачастую преувеличенные затраты. А Ланошка развенчивает мифы, изобилующие в спорах об альянсах.
Выгоды союзов
Grygiel, J. J., & Mitchell, A. W. (2017). The Unquiet Frontier: Rising Rivals, Vulnerable Allies and the Crisis of American Power. Princeton University Press.
Зачем странам подписывать договор о том, что они будут защищать друг друга? Рапп-Хупер, Гриджел и Митчелл анализируют, какие союзы США выбирали после 1945 года. Как показала Вторая мировая война, охват современных военных технологий – реактивные двигатели, баллистические ракеты и ядерное оружие – таков, что больше не позволяет США бездельничать в великолепном одиночестве. Президент Трумэн лаконично сформулировал это в октябре 1945, заявив: «Нашей географической безопасности больше нет. Никогда больше мы не сможем рассчитывать на роскошь времени, которым мы сможем вооружиться». Западная союзническая система, построенная США, опиралась (и по-прежнему опирается) на четыре конкретных аргумента:
Передовая оборона: как сказал более чем 75 лет спустя вслед за Трумэном Президент США Байден: «Когда мы укрепляем свои союзы, мы усиливаем свою мощь и способность к подавлению угроз, прежде чем они достигнут наших берегов».
Политическая стабильность: чтобы преодолеть историю конфликтов на почве гегемонистских амбиций Германии, США стремились вплести послевоенную Германию, а также других союзников в прочную сеть учреждений.
Гарантирование процветания: после Второй мировой войны Вашингтон не только обеспечивал безопасность, но и гарантировал экономическую стабильность посредством американского доллара. Благодаря американской дипломатии и военной мощи остаются открытыми для международной торговли такие критически важные морские узкие места, как Малаккский пролив и Ормузский пролив.
Открытая приверженность: публичный характер Североатлантического договора и других союзнических соглашений обозначил решимость США сдерживать противников и защищать своих союзников.
(Потенциальные) затраты на союзы
Пользование за чужой счет
Уже при создании НАТО в 1949 году Госсекретарь США Дин Ачесон говорил, что Североатлантический договор должен «гарантировать, чтобы никто не кормился за чужой счет, в том что касается их способности к сопротивлению».
Lanoszka, A. (2022). Military Alliances in the Twenty-First Century. John Wiley & Sons.
С тех пор периодически возникали споры вокруг распределения бремени на почве постоянного разрыва между оборонными расходами США и других стран НАТО. Согласно распространенному мнению, этот разрыв говорит о нежелании некоторых союзников по НАТО вносить свой вклад.
Однако Рапп-Хупер и Ланошка приводят несметное число доводов об обратном – о том, что распределение бремени не ограничивается оборонными расходами. США получают большой объем преимуществ от стран НАТО, не выражаемых в денежном исчислении, будь то доступ к базированию или политическое влияние. К тому же оборонные расходы идут на разные цели. Американские вооруженные силы размещены по всему миру, тогда как у большинства стран НАТО более ограниченные задачи. Большой объем расходов не означает автоматически, что речь идет о более прочной обороне. В оборонные расходы входят расходы на содержание личного состава и административные расходы. К тому же сложные и дорогие военные платформы нужно использовать в деле, а эту проблему одними деньгами не решить.
Ловушка
Если пользование за чужой счет – постоянный повод для беспокойства, тогда перспектива оказаться против своей воли в ловушке конфликта из-за безрассудного союзника вызывает вездесущий страх. Однако все авторы смотрят на это скептически. Гриджел и Митчелл отметают ловушку как всего лишь возможность в отличие от действительности «риторической агрессивности и геополитического расширения» России, Китая и Ирана. Ланошка и Рапп-Хупер доказывают, что государства могут составлять договоры таким образом, чтобы избежать ловушку. Например, с помощью Североатлантического договора удавалось не только сдерживать Советский Союз, но и не допустить впутывания США в тогдашние колониальные конфликты Европы. В договоре публично закреплен принцип, согласно которому нападение на одного союзника по НАТО – это нападение на всех, но при этом избегается автоматизм применения силы, а географический район применения договора ограничивается Северной Атлантикой.
С исторической точки зрения попадание в ловушку происходит редко. Согласно исследованию, опубликованному в 2015 году в журнале «Интернэшнл секьюрити», из 188 военизированных споров, в которых США участвовали с 1948 по 2010 год, только в пять споров США были вовлечены как союзник. В обеих крупных войнах, в которых участвовали США во время «холодной войны» – Корея и Вьетнам, – они сражались вместе с партнерами, с которыми в начале у США не было союзнических договоров. А крупные кризисы, как например, Берлинский кризис (1958-1963), возникли в результате того, что Вашингтон шел на риск эскалации, занимая решительную позицию, а не потому, что союзники втягивали США в погоне за безрассудством.
Отказ
Вездесущий страх на политических лидеров наводит и оборотная сторона ловушки – отказ. В определенной мере это подтверждается историческими фактами: по данным исследования межгосударственных войн с 1816 по 2003 год, оборонные пакты выполнялись только в 41% случаев. Что говорится об этом в наших трех книгах?
Опасения отказа бесспорно могут возыметь дестабилизирующий эффект. Ланошка, Гриджел и Митчелл описывают ряд таких аспектов. Сомнительные союзники могут успокоить потенциальных противников, а могут тоже занять агрессивную военную позицию (например, предпринятые Южной Кореей, Тайванем и Южной Африкой во время «холодной войны» шаги в сфере ядерного оружия). Однако, как доказывает Ланошка, есть способы, позволяющие снять опасения отказа. На примере НАТО показано, каким образом: регулярные политические консультации и совместные заявления, обозначающие общие интересы; хорошо обученные войска под общим управлением, что демонстрирует военную готовность; силы, развернутые на передних рубежах, обеспечивающие сдерживание, а в худшем случае – оборону.
В недавнем прошлом отказ оказывался в исторической перспективе скорее ссорой, чем расколом. Как показывает Рапп-Хупер в своем анализе действий США в период «холодной войны», Вашингтон прекращал существование изживших себя союзов, как например, оборонный договор с Тайпеем в 1979 году после установления дипломатических отношений с Пекином. Но, хотя США и отказались от договора и отозвали дипломатическое признание Тайпея, они не «бросили» остров: продажи оружия и неофициальные отношения продолжились.
Адаптация сдерживания и коллективной обороны
С выгодами союзов и их потенциальными затратами разобрались, а как насчет угроз, исходящих от Москвы и Пекина? С одной стороны, нельзя исключать прямого нападения на страну НАТО, хотя оно и маловероятно. С другой стороны, Москва и Пекин продолжают подрывать стабильность посредством гибридных войн или войн в серых зонах, ниже порога военной конфронтации. К этой тактике относится информационная борьба, кибератаки и экономическое принуждение посредством долговой дипломатии, торговых санкций и использования энергоресурсов как оружия. Что рекомендуется в этих трех книгах?
Во-первых, не надо преувеличивать угрозы гибридной войны. В действительности результативность такой войны весьма не однозначна. Тот факт, что противники прибегают к действиям в серой зоне, как это ни парадоксально, говорит об успехе сдерживания: соперники спускаются на уровень ниже порога военных действий, потому что преодоление этого порога приведет к непомерно большим затратам. И такие шаги могут дать обратный эффект. Гриджел и Митчелл цитируют размышления Уинстона Черчилля о Германии до начала Первой мировой войны: «Все угрожающие жесты с ее стороны, все попытки потрясти или расшатать неплотно сбитую структуру Антанты лишь еще больше сплотили и упрочили ее».
Rapp-Hooper, M. (2020). Shields of the Republic: The Triumph and Peril of America's Alliances. Harvard University Press.
Во-вторых, нужно адаптировать систему западных альянсов к великодержавному соперничеству в серых зонах. Рапп-Хупер рекомендует США обновить условия союзов, с тем чтобы учитывать крупную агрессию невоенного характера. Страны НАТО сделали первый шаг к этому в 2021 году, объявив, «что в случае гибридной борьбы Североатлантический совет мог бы принять решение о задействовании статьи 5 Вашингтонского договора, как и в случае вооруженного нападения». Помимо этого, в определение коллективной обороны нужно включить дипломатические и экономические средства. Таким образом удастся сразу решить два вопроса: подготовить НАТО к гибридной борьбе и расширить тему распределения бремени, охватывающую не только оборонные расходы.
В-третьих, надо помогать укреплять страны НАТО, расположенные на передних рубежах, для отражения нападения. Работа Гриджела и Митчелла особенно поучительна в этом плане. Страны НАТО, расположенные на передних рубежах, – те же спасатели, которые должны продержаться до прибытия подкреплений НАТО. Они должна быть способны остановить нападение, а если не получится – сделать оккупацию непомерно затратной. В тактическом плане такие войска делают упор на противотанковых, зенитных и противокорабельных ракетах, а также тактике действий небольших подразделений для содействия глубокоэшелонированной обороне или, в конечном итоге, партизанским действиям. Страны НАТО, расположенные на передних рубежах, также должны быть способны к контрнаступлению с нанесением ударов по объектам в глубине обороны противника по его системе материально-технического обеспечения и управления, защищая при этом свои силы и средства подкрепления.
Вывод
Разумеется, в каждой книге есть что критиковать. Гриджел и Митчелл несколько загадочно относят Иран к одной лиге великих держав вместе с Китаем и Россией. В книге Рапп-Хупер более подробно представлены альянсы США за 40 лет «холодной войны», чем за 30 лет по ее окончании. В своей попытке развенчать общепринятые мнения о союзах Ланошка заходит слишком далеко; в случае с распределением бремени практически начинаешь задаваться вопросом, каким образом более высокие оборонные расходы могут способствовать укреплению безопасности. К тому же, Гриджел и Митчелл, а также Рапп-Хупер пишут с точки зрения США, благодаря чему их аналитический объектив наводится на резкость, но в то же время сужается. И ни в одной из этих трех книг нет ответа на вопрос, который может вскоре стать очень значительным для западной союзнической политики: как США могут построить «союз союзов», объединяющий усилия в Европе и Азии в противовес и Китаю, и России?
Однако во всех трех книгах удается продемонстрировать, что историческая перспектива – лучшее лекарство от истерических терзаний и беспорядочных политических метаний. Эти книги очень полезны для научных и публичных прений, поскольку в них систематизируются выгоды, затраты и проблемы западной союзнической системы. И несмотря на сегодняшние мощные угрозы, ответы, которые даются в этих книгах, успокаивают. Основные доводы в пользу западной союзнической системы – передовая оборона, политическая и экономическая стабильность, сигналы общественности – по-прежнему верны. Всегда будут вестись споры, порой ожесточенные, вокруг распределения бремени, ловушки и отказа, но НАТО их пережила и не спасовала перед лицом ядерной, обычной и гибридной угрозы за время своего существования. В самом деле, уже в 1956 году, по прошествии всего лишь семи лет с основания организации НАТО столкнулась одновременно с кризисом на востоке (Венгрия) и на юге (Египет, Суэцкий кризис); в Москве лидер грозил ядерными ударами по странам НАТО; а министр иностранных дел одного из государств-членов заявил, что «в данный момент НАТО мертва»... но 66 лет спустя (приближается 74-я годовщина) Североатлантический союз все еще жив.