Почему так важно когнитивное превосходство

В Стратегической концепции НАТО 2022 года – руководящем политическом документе Североатлантического союза на предстоящее десятилетие – подчеркивается, что евроатлантический регион не находится в состоянии мира. В концепции также говорится о безотлагательности: Россия обозначена как «самая значительная и прямая угроза», а терроризм – как «самая прямая ассиметричная угроза». Эти силы, представляющие угрозу, а также другие потенциальные противники изучают сильные и слабые стороны НАТО. Например, Россия зачастую оправдывает свои агрессивные действия различными операциями кризисного регулирования НАТО и «цветными революциями» в Восточной Европе, приписываемыми Западу. Китай называет первую Иракскую войну в 1991 году и революцию в военном деле при ведущей роли США значительными факторами, подтолкнувшими Китай к стремительной военной модернизации.

В Стратегической концепции 2022 года впервые отмечается, что Китай представляет долгосрочные «системные вызовы». В количественном плане у Китая самые крупные ВМС в мире (более 350 кораблей). Он стремится стать самой крупной экономикой в мире к 2030 году, утроить свой ядерный арсенал к 2035 году и обладать «армией мирового класса» к 2049 году. И все это делается с тем, чтобы изменить по своему подобию международный порядок, основанный на правилах.

Более того, на происходящее в мире беспрецедентным образом влияют новые игроки и технологии. Космос был исключительной стратегической вотчиной, доступной лишь горстке космических держав. А теперь там тысячи спутников и такие люди, как Джефф Безос и Илон Маск, обладающие колоссальными возможностями и осуществляющие полеты в космос. Крупные данные, искусственный интеллект, автоматизированные и автономные системы и другие новые технологии проникают во все грани общества, даже военные действия. Как сформулировал Верховный главнокомандующий по трансформации объединенных вооруженных сил НАТО генерал Филипп Лавинь, «На примере Украины стало ясно, что в будущем военные действия, скорее всего, будут отличаться высоким темпом и жесткой борьбой». В Украине впервые применяется новое оружие, например, гиперзвуковые ракеты (их пускает Россия), и оно используется новаторским образом, например, украинское программное обеспечение GIS Arta, построенное по образцу приложения Uber. Непосредственно подключены коммерческие структуры и игроки гражданского общества: Microsoft укрепил киберзащиту Украины, а Anonymous сеял хаос в российском киберпространстве.

Все это подчеркивает, что НАТО необходимо лучше понять сильные и слабые стороны Североатлантического союза. Это так же важно, как понимание сильных и слабых сторон противника, с тем чтобы добиться преимущества – усиления и снижения интенсивности конкретных угроз в течение длительного периода времени – и формировать условия безопасности в пользу НАТО. Этот безвременный императив когнитивного превосходства был обозначен Сунь-цзы тысячу лет назад: «Если знаешь врага и знаешь себя, не нужно волноваться за исход сотни сражений».

В 2021 году главы государств и правительств стран НАТО четко обозначили этот императив, обязавшись выполнять Базовую концепцию боевых действий НАТО – перспективный документ развития военной мощи НАТО на ближайшие 20 лет. В соответствии с Объединенной доктриной НАТО, действия в морском, сухопутном, воздушном, космическом и кибернетическом оперативном пространстве приводят к последствиям в физической, виртуальной и когнитивной сфере. Превосходство означает, что вы лучше, быстрее или больше других. Таким образом, когнитивное превосходство в контексте НАТО можно определить как способность прекрасно понимать и принимать решения, что позволяет превзойти и обыграть противника. Иными словами, речь идет о том, чтобы быстрее, глубже и шире понимать оперативную обстановку, противника и себя и принимать решения быстрее и эффективнее, чем противник. В то же время в центре внимания – противник: НАТО должна быть способна превзойти врага интеллектуально, чтобы добиться преимущества и сохранять его при ведении борьбы ниже порога вооруженного конфликта, а также при ведении конфликта.

Усилия, направленные на достижение когнитивного превосходства, можно разбить на три блока: осведомленность, понимание и преимущество.

Осведомленность об обстановке – это считывание: получение, хранение и использование информации, данных и оперативной информации различными средствами. Это то, что мы знаем о противнике и своих собственных силах, а также партнерах, других международных и неправительственных структурах, нейтральных и преступных игроках – кто, сколько, где, когда и как они связаны друг с другом. Это предполагает знания о военном потенциале, численности и расположении сил, а также различных стратегических факторах (политических, общественно-демографических и экономических). Сотрудники спецслужб любят шутить, что бывает либо политический успех, либо провал спецслужб. В разведывательную организацию НАТО входят около 70 национальных служб безопасности и разведки, органы НАТО, обобщающие разведданные, и усовершенствованные комплексные средства разведки, наблюдения и рекогносцировки. Вполне логично, что НАТО хорошо осведомлена о «красных» (о противнике), что так наглядно подтвердил беспрецедентный обмен информацией со стороны США в преддверии российского вторжения в Украину. Всегда можно что-то улучшить, и НАТО может добиться еще лучших результатов, особенно с помощью новых технологий и цифровых преобразований.

Понимание обстановки – это осмысление: переход от знаний к настоящему пониманию. Речь идет о том, чтобы понять, что планируют различные игроки, как они мыслят, принимают решения и действуют, в чем их сильные и слабые стороны. Это предполагает понимание долгосрочного видения и стратегии, стратегической культуры, поведения и оперативного искусства, траектории долгосрочного развития борьбы и упора на технологии, механизмов управления и т. д. Можно утверждать, что порой НАТО выглядит удивленной и «шокированной», несмотря на большие инвестиции в обеспечение готовности в последнее десятилетие. НАТО и государствам-членам трудно до конца понять стратегическое мышление противника, его намерения и восприятие, особенно когда противник, например талибы, погружен в систему ценностей и убеждений, которая кардинально отличается. Аналогичным образом, Североатлантический союз, вероятно, не осознал до конца предполагаемый масштаб и замысел российского вторжения в Украину. Страны НАТО могут не понимать до конца весь охват стратегии Китая и его глобальные и региональные намерения. Зато НАТО начинает осознавать безмерность и безотлагательность задачи по достижению более глубокого понимания того, как думают, действуют и ведут борьбу такие страны, как Россия и Китай, или террористические группы.

Когнитивное преимущество – это действие: переход от осведомленности об обстановке и понимания к преимуществу над противниками в принятии решений. Речь идет о том, что НАТО добивалась понимания быстрее, глубже и шире, чем противники, и принимала решения эффективнее, чем они, что даст ей возможность всегда сохранять инициативу и опережать противника на стратегическом, оперативном и тактическом уровне. Это предполагает сведение к минимуму предполагаемых угроз, факторов риска и слабых сторон, максимально используя при этом сильные стороны и возможности, ускоряя развитие конкретных технологий и потенциалов и внедряя иные, невоенные средства. НАТО обладала преимуществом в течение очень длительного периода времени и решительно формировала систему евроатлантической безопасности по окончании «холодной войны», в частности посредством расширения, партнерства и операций кризисного реагирования. Однако это преимущество ускользает в силу вышеперечисленных причин. НАТО и государствам-членам трудно перейти от осведомленности и понимания к настоящему преимуществу в постоянной конкуренции со многими игроками. В частности, из-за того, что преимущество НАТО оспаривается в разных сферах и социально-экономических областях, например, Россией и Китаем.

Три составляющие, описанные выше, – осведомленность, понимание и преимущество – могли бы стать полезной дорожной картой для ряда шагов, ведущих к когнитивному превосходству:

Первое: обмен знаниями, которыми мы уже владеем. Индивидуально и коллективно страны НAТО обладают огромным массивом данных и информации и ведут их сбор. Но зачастую все слишком разграничено среди стран, сфер и служб. Есть непростые задачи, связанные со средствами сбора информации, отсеиванием ложной информации, хранением данных и их использованием. Для НАТО вопрос упирается в то, чтобы привести к надлежащему равновесию защиту информации и обмен информацией. Просто «больше обмениваться» не всегда решение вопроса, с учетом агрессивных, враждебных усилий по сбору разведданных, прилагаемых Россией, Китаем и другими игроками. Некоторые области, например, оперативная безопасность или ядерное сдерживание надо надежно защищать. С другой стороны, государства НАТО могут снизить политические барьеры для обмена необработанными данными и информацией, действуя по принципу «обмениваться, только если» (т.е. активно обмениваться информацией, только если нет веского основания этого не делать), и улучшить сбор разведданных из открытых источников, в частности с помощью цифрового преобразования. Страны НАТО должны и впредь работать над сопряжением датчиков различных служб в масштабе стран («от морского дна до космоса») и во всех оперативных пространствах на уровне НАТО, с тем чтобы добиться осведомленности об обстановке во всех пространствах. Вместе с тем НАТО нужно разрабатывать общий базовый подход, возможно, в виде концепции когнитивной борьбы, чтобы защищаться от обмана и дезинформации.

Второе: понимать противника лучше, чем противник понимает нас. Противник не может разбираться в НАТО лучше, чем она сама разбирается в себе. Так сложилось, что критический самоанализ собственной результативности у НАТО получается не очень хорошо. Североатлантическому союзу нужно научиться лучше выявлять свои «слепые пятна» с достаточной честностью. Страны НАТО знают свои национальные стратегии, состояние вооруженных сил и планы военного строительства. НАТО знакомится с этими элементами, благодаря процессу оборонного планирования НАТО. НАТО знает, каких сил и средств ей не достает, и знает свои уязвимые стороны. Благодаря Инициативе НАТО по обеспечению готовности, у ВГК ОВС НАТО в Европе более четкое представление о реальной готовности сил. С помощью этой инициативы удалось улучшить данный аспект вооруженных сил ряда стран НАТО, а ВГК получил более четкую картину того, какие силы будут действительно в наличии, когда наступит бой.

НАТО нужно продолжать совершенствовать работу по всесторонней политической и военно-стратегической оценке. Еще Североатлантический союз мог бы сделать так, чтобы уроки не только выявлялись, но и усваивались и внедрялись. Что касается угроз, некоторые останутся непредсказуемыми и будут «потрясать» Североатлантический союз, как бы хорошо он ни был готов. Пытаться понять образ мысли Владимира Путина или Си Цзиньпина всегда будет гаданием. Однако НАТО может лучше понять противников, вложив серьезные средства в формирование во всех службах и областях экспертных знаний, сосредоточенных на противнике. НАТО также может усовершенствовать управление на всех уровнях посредством учебно-образовательной подготовки, военных игр и постоянного изучения ведения войны противником.

Третье: увереннее принимать решения с опорой на лучшую информацию и выполнять эти решения эффективнее, чем противник. У НАТО прекрасный процесс принятия решений консенсусом и интегрированная военная структура управления – уникальный для международных организаций актив. Сегодня террористические, кибернетические и информационные удары наносятся без предупреждения, а гиперзвуковые ракеты прилетают в считанные минуты. Многие из этих угроз нельзя сдержать, и обороняться от них чрезвычайно трудно, если вообще возможно. Тем более важно активно и творчески формировать стратегическую обстановку в пользу НАТО, навязывая противнику дилеммы и риск эскалации. Для этого у НАТО уже есть под рукой целый инструментарий. В него входят краткосрочные меры задействования сил, включая предварительные планы, учения и демонстрацию силы, плюс стратегические коммуникации. В него также входят долгосрочные меры развития военного дела, в частности, процесс оборонного планирования НАТО, разработка концепций, совместно финансируемое развитие потенциала, моделирование и имитация, военные игры. НАТО также может задействовать свою обширную и многообразную партнерскую сеть (со странами, промышленностью, научно-образовательными кругами), сеть под эгидой Научно-технической организации НАТО, объединяющую 5000 ученых, многочисленные центры передового опыта, аккредитованные при НАТО, где Командование НАТО по трансформации выступает как безотказный центр экспериментирования и обучения Североатлантического союза.

НАТО могла бы в большей мере интегрировать военно-политическую картину, с тем чтобы военные и политические решения принимались на основе тех же показателей и анализа оперативной обстановки. НАТО нужно добиться более полномерного понимания долгосрочной траектории противников, и она должна разработать стратегии, чтобы влиять на них. Для этого требуется расширение исследовательских и аналитических возможностей внутри организации. Политическим и военным органам стран НАТО надо вести более глубокое обсуждение долгосрочных стратегических целей по отношению к основным угрозам, в том числе с помощью отработки жестких и неприглядных сценариев.

В заключение, НАТО нужно работать. Самодовольство перед лицом амбициозных противников неприемлемо. Как верно сформулировал бывший министр обороны США Джим Маттис, «Сначала задействуйте мозги, а потом оружие». Это верно для солдат и тем более верно для такого внушительного военно-политического альянса с ядерным оружием, стремящегося обеспечить безопасность миллиарда людей во все более нестабильном мире. Несмотря на все сложности, будущее НАТО не должно быть неопределенным. Если делать правильный выбор, мыслить на перспективу и осмотрительно инвестировать, как отчасти набросано в этой статье, Североатлантический союз может активно формировать будущее. Ведь изобретательность человека с опорой на свободу критического мышления – единственный неисчерпаемый стратегический ресурс НАТО, которого нет у ее авторитарных соперников.