В первой половине ХХ столетия чрезмерный национализм, радикальные идеологии и ошибочный изоляционизм ввергли Европу в две крупные войны, пламя которых охватило полмира. Сегодня эти тенденции снова усиливаются, и поэтому поучительно напомнить об одном пацифисте-идеалисте, который пришел к выводу о том, что договор о коллективной обороне между странами-единомышленницами – единственный способ сохранить мир.

Когда 4 апреля 1949 года 12 министров иностранных дел, представлявших Канаду, США и десять западноевропейских стран встретились в Вашингтоне для подписания договора о взаимной обороне, не все наблюдатели осознали значимость этого события. Как пошутили в газете «Вашингтон пост», церемония может оказаться «более зрелищной, чем сам договор». Есть некая ирония в том, что в честь Первой леди Бесс Трумэн в Государственном департаменте решили сыграть попурри из мюзикла «Порги и Бесс», где звучали мелодии «Вовсе не обязательно» (“It ain’t necessarily so”) и «Богат я только нуждою» (“I got plenty of nothin’”).

Президент США Гарри С. Трумэн выступает 4 апреля 1949 года в Вашингтоне перед собравшимися на церемонии подписания Североатлантического договора двенадцатью государствами-основателями НАТО. © NATO
)

Президент США Гарри С. Трумэн выступает 4 апреля 1949 года в Вашингтоне перед собравшимися на церемонии подписания Североатлантического договора двенадцатью государствами-основателями НАТО. © NATO

Другие, однако, поняли историческую значимость церемонии. Граф Сфорца – министр иностранных дел Италии, отказавшийся работать на Муссолини, – сравнил договор с английской Великой хартией (Magna Carta): «с одной стороны, неосязаемый, с другой – непрерывное творение». В том же духе высказался и известный американский политический обозреватель Уолтер Липпман: «В договоре признается и провозглашается сообщество интересов, которое намного старше конфликта с Советским Союзом, и, что бы ни случилось, переживет его».

Помимо передовиц газет у нового договора об обороне был еще один выдающийся сторонник: сэр Норман Энджелл (1872-1967), экономист, журналист, борец за мир, автор бестселлеров и лауреат Нобелевской премии мира в 1933 году. Поддержка им оборонного сообщества Западных демократий в целях сдерживания Советского Союза обозначила конец дела всей жизни – предотвращения войны невоенными средствами.
В политической жизни Энджелла, в течение которой он превратился из пацифиста-идеалиста в поборника систем коллективной безопасности и затем – сторонника трансатлантического союза коллективной обороны, как в зеркале, нашла свое отражение смутная первая половина ХХ века. Став свидетелем двух мировых войн и увидев бойню, произошедшую из-за чрезмерного национализма и тоталитарных идеологий, самый известный борец за мир понял, что союз Западных демократических стран – лучшая модель, которая есть.

Пацифист-идеалист становится…

Ральф Норман Энджелл (Лейн), британский полиглот, живший также во Франции и в США и прославившийся своей книгой «Великое заблуждение» (“The Great Illusion”), опубликованной в 1911 году. В этом труде, за который он позднее был удостоен Нобелевской премии мира, он утверждал, что затраты, с которыми сопряжены войны, стали настолько большими, что превышают любые потенциальные выигрыши. Он утверждал, что страны стали слишком взаимозависимыми в экономическом плане, чтобы войны между ними оставались доходным делом. Его доводы привлекли к себе огромное внимание. В тот момент, когда европейские державы подходили все ближе к грани войны, Энджелл доказывал с помощью рациональных экономических доводов, почему эта крупная война была бы безумием.

Книга «Великое заблуждение» была переведена на более чем 15 языков и разошлась почти двухмиллионным тиражом. У. M. Хьюз, исполнявший обязанности премьер-министра Австралии, назвал эту книгу «замечательным чтением,… таящим в себе самое светлое обещание для будущего цивилизованного человека». В крупных университетах преисполненные энтузиазмом сторонники идей Энджелла говорили о конце войны. Лорд Эшер, председатель Комитета обороны Империи, считал, что война «с каждым днем становится все более трудной и маловероятной». Он также был убежден, что Германия «так же восприимчива, как и Великобритания, к доктрине Нормана Энджелла». Это явно не стыковалось с германскими политическими реалиями, что должно было бы стать очевидным по итогам неспокойного турне выступлений Энджелла в этой стране в 1913 году, но многие британские либералы сочли предупреждения о германском милитаризме преувеличением.

По мнению многих наблюдателей, с началом Первой мировой войны экономические доводы борца за мир и автора бестселлера Нормана Энджелла и его сторонников были полностью развенчаны. © Wikipedia
)

По мнению многих наблюдателей, с началом Первой мировой войны экономические доводы борца за мир и автора бестселлера Нормана Энджелла и его сторонников были полностью развенчаны. © Wikipedia

Многие оспаривали тезис Энджелла. Ведущий американский военно-морской стратег Альфред Тайер Мэхэн критиковал Энджелла, упрекая его в том, что он не принял в расчет не поддающиеся количественному измерению факторы. Он соглашался с Энджеллом в том, что соотношение затрат и выгоды применительно к крупным войнам можно поставить под вопрос, но вместе с тем предупреждал, что войны происходят не только по экономическим причинам: «У стран нет каких-либо иллюзий насчет невыгодности войны как таковой; но они признают тот факт, что из-за расхождений в представлениях о том, что правильно, а что нет в международных сношениях, могут возникнуть столкновения, единственная защита от которых – оружие». Мэхэн соглашался с Энджеллом в том, что нарушение функционирования международной экономической системы по причине крупной войны скажется и на агрессоре. Но даже это не будет означать конец войны, поскольку «амбиции, самоуважение, возмущение из-за несправедливости, солидарность с угнетенными, ненависть к угнетению» – более чем достаточные причины, по которым война не исчезнет.

«Великое заблуждение» стала попыткой Энджелла использовать рациональные доводы в борьбе с повсеместным фатализмом насчет «неизбежной» войны с Германией. Но его мощная проза не смогла скрыть того факта, что его доводы вряд ли представляли собой что-то большее, чем интересное обобщение фактов и размышлений. Что касается англо-германских отношений, Энджелл придал слишком большое значение сходствам в культуре двух стран, недооценив при этом различий в их стратегических интересах.

Что еще хуже, хотя Энджелл вовсе не утверждал, что война стала невозможной, а лишь невыгодной, он стал жертвой своей собственной журналистской склонности к гиперболе. В октябре 1913 года в американском журнале «Лайф» было процитировано его высказывание: «Прекращение военного конфликта между такими державами, как Франция и Германия или Германия и Англия, или Россия и Германия [...] уже наступило. [...] В настоящий момент вооруженная Европа тратит в основном свое время и энергию на репетиции спектакля, который, как известно всем заинтересованным лицам, вряд ли когда-либо состоится».

…пацифистом-реалистом

По мнению многих наблюдателей, Норман Энджелл и его сторонники были дискредитированы с началом Первой мировой войны. Экономическими доводами не удалось не допустить этого гигантского взрыва. Однако беспрецедентная разрушительность этой войны также подтвердила тезис Энджелла о том, что отныне войны лишены экономического смысла. Вследствие этого попытки Энджелла развенчать романтику войны и его призыв к просвещенному управлению государством не вышли из моды. Он продолжил свою борьбу за международный мир и разрядку между крупными державами, и оставался знаменитостью мирового масштаба: к 30-м годам книга «Великое заблуждение» была издана шесть раз, а объем литературных трудов Энджелла оставался огромным. Ему было присвоено дворянское звание, а в 1933 году он был удостоен Нобелевской премии мира. Однако 30-е годы преподнесли Энджеллу и его вере в человеческий разум суровые уроки. Его тревожил рост фашизма и коммунизма. Он также понимал, что в результате потворства европейских демократий тем, кто готов применить военную силу для достижения своих целей, агрессия лишь становилась менее затратной.

В этом контексте политическая мысль Энджелла претерпела важную эволюцию. Он перестал делать упор на экономической взаимозависимости как факторе предотвращения войны. Вместо этого он уделил большее внимание принципу коллективной безопасности – системе, предполагавшей потенциальное применение силы против нарушителя. Таким образом из пацифиста-идеалиста Энджелл превратился в пацифиста-реалиста. Он предупреждал о воинственности Гитлера и поддерживал перевооружение Британии. В 1914 году он поспешил основать «Лигу нейтралитета», чтобы уберечь Британию от войны. Но когда началась Вторая мировая война, он поддержал дело, которое отстаивала его страна.

Из пацифиста-идеалиста сэр Норман Энджелл превратился в пацифиста-реалиста. Он предупреждал о воинственности Гитлера и поддерживал перевооружение Британии. © Warfare History Network
)

Из пацифиста-идеалиста сэр Норман Энджелл превратился в пацифиста-реалиста. Он предупреждал о воинственности Гитлера и поддерживал перевооружение Британии. © Warfare History Network

Энджелл прекрасно понимал, что по большому счету Британия обязана своей победой во Второй мировой войне участию США. Поэтому по окончании войны он выступил с резкой критикой растущего антиамериканизма левого политического крыла Британии и в то же время растущего изоляционизма в США. Перед лицом нового тоталитарного вызова, которым становился для Западных демократий Советский Союз, Энджелл считал единство англоговорящих стран необходимым условием мира в Европе.

По этой причине, когда начались переговоры по договору о коллективной обороне между Северной Америкой и Европой, он поддержал этот проект. Североатлантический договор о безопасности, утверждал он за несколько недель до подписания Вашингтонского договора, мог бы стать заслоном от советского экспансионизма. Если бы Германия знала, какой мощный союз будет мобилизован на борьбу с ней, утверждал Энджелл, быть может, двух мировых войн не было бы. Аналогичным образом, если Советскому Союзу будет известно, с каким сопротивлением он столкнется, третьей мировой войны удастся, вероятно, избежать. Этот недвусмысленный довод в пользу мира посредством военного сдерживания не имел ничего общего с пацифистскими убеждениями прошлого.

Предпочтение, отдаваемое Энджеллом всеохватной системе коллективной безопасности, за которую он ратовал сразу же по окончании Первой мировой войны, осталось неизменным. Но точно так же, как нельзя было включить Германию в подобную систему в 30-е годы, он не возлагал больших надежд на то, что Советский Союз станет частью подобного механизма в конце 40-х годов. Как он считал, эта система сможет функционировать только при участии стран-единомышленниц. Формирующееся трансатлантическое оборонное сообщество объединило в себе крупные демократические страны и приблизилось таким образом к его идеалу системы предотвращения войны. Он все еще придерживался своего мнения о разрушительных последствиях современных войн, но на смену его былой оптимистической вере в интеллектуальный прогресс человечества пришел глубокий скептицизм.

Имя Нормана Энджелла может быть увековечено благодаря словам, которых он никогда не произносил: о том, что война стала невозможной. Тем не менее, точно так же как ученые считают его отныне одним из родоначальников теории международных отношений, Энджелл должен войти в историю как человек, который смог признать тот факт, что сохранение мира в меняющемся мире предполагает отказ от устаревших догм.