Сложная борьба монархий Персидского залива с «Даиш»

Поддержка военной кампании

Участие монархий Персидского залива – Бахрейна, Кувейта, Омана, Катара, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов – вместе с Иорданией (не состоящей в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива) осуществляется по трем взаимодополняющим направлениям: военному, финансовому и культурному.

С военной точки зрения, Иордания и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) – самые активные арабские партнеры в Глобальной коалиции. Количество наносимых ими воздушных ударов резко увеличилось после того, как в феврале 2015 года молодой иорданский летчик из известного клана из южного города Карак был взят в плен и заживо сожжен «Даиш». Иордания, обладающая хорошей военной выучкой, представляет западный фланг Персидского залива, но у нее также глубокие связи с социальной тканью Леванта. Амман играет критически важную роль в учебной подготовке Свободной сирийской армии.

Помимо оказания Иорданией поддержки коалиции в борьбе с «Даиш» на ее территории под руководством НАТО ведется работа по наращиванию потенциала иракских офицеров в таких областях, как борьба с самодельными взрывными устройствами, обезвреживание взрывоопасных предметов и разминирование.

ОАЭ создали самые боеспособные ВВС среди стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Согласно страновому докладу по угрозе терроризма, подготовленному Государственным департаментом США, по числу боевых вылетов против «Даиш» Абу-Даби уступает только Вашингтону. Эмираты все в большей мере способны вести дозаправку в воздухе и наносить удары по динамичным целям, таким как бронированные машины и транспортные машины. Для сравнения Саудовская Аравия наносит в основном удары по стационарным и статичным целям, таким как военные штабы, учебные городки и объекты. Как и во время ливийской кампании, Катар не наносит авиаударов, но оказывает поддержку Глобальной коалиции, осуществляя боевое патрулирование силами и средствами авиации над Сирией. (См. статью Фредерика Уэри, где содержится более подробная информация о вкладе стран ССАГПЗ).

Перекрыть финансирование джихада

Частные финансовые вклады в пользу вооруженного джихада – щекотливый вопрос для монархий Персидского залива по отношению к западным партнерам. Кувейт стал финансовым узлом для частных лиц или благотворительных организаций, желающих поддержать экстремистских боевиков-суннитов в Сирии. Эта тенденция, достигшая пика в 2012 году, стала возможна, благодаря нерегламентированным законодательно свободе объединения и переводу денег.

С 2014 года монархии Персидского залива приступили к пересмотру национального законодательства: были введены законы, нацеленные на предотвращение привлечения финансирования джихадистами, контроль над деятельностью благотворительных обществ, лишение гражданства лиц, подозреваемых в терроризме, и борьбу с финансированием и набором джихадистов в Интернет-сети. Были изданы королевские указы, предусматривающие более высокие санкции за преступления, связанные с терроризмом, и призванные усилить финансовое регулирование в сфере борьбы с терроризмом. Однако по-прежнему существует несколько серых областей: в частности, классическая система перевода денег «хавала» (незаконная в Омане) может использоваться как неофициальное средство для финансирования повстанческой деятельности.

За последние несколько лет в Бахрейне – региональном финансовом центре – было проведено несколько международных конференций и семинаров, посвященных данной теме. Более того, в мае 2016 года страны ССАГПЗ и Канада приступили к стратегическому диалогу с целью прекратить финансирование джихада. Среди прочих мер Кувейт создал Отдел финансовой разведки, который ведет расследования в связи с незаконной деятельностью, тогда как Саудовская Аравия внедрила новые стимулы для лиц, сообщающих о нарушениях: каждый, кто разоблачит привлечение средств и отмывание денег джихадистами, получит финансовое вознаграждение (вместе с США и Италией Эр-Рияд также выполняет обязанности сопредседателя в Группе по борьбе с финансированием ИГ).

Хотя они и необходимы, некоторые из этих контртеррористических мер вызвали споры среди аналитиков, поскольку их также можно было бы использовать как эффективные инструменты подавления политического инакомыслия и максимального контроля над общественной сферой.

Борьба с джихадской риторикой

Наряду с военными и финансовыми инструментами для сдерживания и искоренения деятельности джихадистов требуются скоординированные усилия по борьбе с идеологией. Монархии Персидского залива осознали, что не получится превратить «Даиш» в анти-иранскую марионетку: не только потому что большое число граждан стран Персидского залива присоединились к так называемому халифату в качестве моджахедов, но и потому, что с 2015 года увеличилось количество терактов, совершаемых на территории ССАГПЗ, причем объектом нападений становятся прежде всего шиитские сообщества в Саудовской Аравии и Кувейте. Поэтому разгром «Даиш» постепенно приобрел также решающее значение для национальной безопасности монархий стран Персидского залива, угроза в арабских странах залива стала восприниматься острее, и как следствие расширились возможности для сотрудничества между членами ССАГПЗ и Западными странами.

Согласно официальным данным, по крайней мере 2500 саудовцев и 2000 иорданцев примкнули к «Дайш», а также 70 граждан Кувейта, 10 граждан Катара и 15 граждан ОАЭ (неофициальная оценка). Имамы и муфти арабских стран Залива стали более открыто осуждать «Даиш», отвергая идеологическую суть политического проекта так называемого халифата, который бросает вызов законности монархии Аль Саудов, свидетельством чему стала недавняя провалившаяся попытка теракта у Святой Мединской мечети.

Контрпропаганда имеет ключевое значение для развенчания джихадской риторики как на макро-, так и на микроуровне. В частности, в Кувейте мечетям были выданы циркуляры с утвержденными формулировками для пятничных молитв. Международный центр передового опыта по борьбе с насильственным экстремизмом «Хедайи», расположенный в Абу-Даби, организовал конференции и семинары по идеологии джихада. В партнерстве с США правительство Объединенных Арабских Эмиратов создало центр «Саваб» в Абу-Даби – платформу в социальных сетях, призванную бороться с экстремистской риторикой и пропагандой в Интернете.

Геополитический фактор

Перед всеми членами Глобальной коалиции стоит одна цель – разгром «Даиш», – но каждый партнер отдает предпочтение своему видению будущего Ближнего Востока. И поэтому преобладают соперничающие между собой интересы региональных держав, что мешает полномасштабному сотрудничеству перед лицом общей угрозы транснационального джихада.

Борьба с так называемым халифатом стала неразрывно связана с соперничеством Ирана и Саудовской Аравии за гегемонию в регионе. Как отрава, междоусобица усугубила вражду на религиозной и этнической почве для целей силовой политики, предоставив джихадским сетям больше идеологического пространства, чем раньше, особенно в слабых государствах. В сочетании с договоренностью по ядерной программе Ирана, достигнутой в прошлом году Группой «П5+1» (пять постоянных членов Совета Безопасности, плюс Германия) и Ираном, многослойный сирийский конфликт отражает нынешнюю утрату иллюзий между США и Саудовской Аравией: для Вашингтона основной враг, с которым надо бороться, – «Даиш», тогда Для Эр-Рияда первостепенное значение имеет сдерживание Ирана.

Влияние США на враждующие сирийские группировки снизилось после того, как Америка решила не вмешиваться против режима Башара аль-Асада. Напротив, сходство во взглядах по сирийскому вопросу укрепило стратегическую согласованность позиций Франции и Саудовской Аравии в регионе. А благодаря консолидации оси Иран-«Хизбалла»-Россия в Сирии режиму Асада удалось обеспечить свою политическую роль. Действительность заставила Саудовскую Аравию и монархии Залива отказаться от цели, к которой они больше всего стремились в регионе, – сломить «шиитскую дугу». Багдад все больше и больше уходит в сферу влияния Ирана, тогда как перспектива военной победы в Йемене под руководством Саудовской Аравии остается миражом.

Две региональные динамики

Переменчивые региональные альянсы Турции являются новейшим фактором, кардинально меняющим ситуацию с сирийским конфликтом. Это перераспределение сил, означающее еще одно очко в пользу президента Асада, еще больше ослабит военное и дипломатическое влияние Саудовской Аравии, что усложнит общую борьбу с джихадистами. В августе 2016 года Анкара осуществила военное вмешательство в Сирии, чтобы нанести удар по «Даиш» и сдержать отряды курдов (прежде всего отряды народной самообороны, которым оказывают поддержку США). Более того сближение Турции с Россией также по сирийскому вопросу укрепляет позицию режима Асада по отношению к умеренной суннитской оппозиции, которую поддерживают монархии Залива, что рискует еще больше усилить салафитские и джихадские элементы, такие как «Ахрар аш-Шам» и «Джабхат Фаттах аш-Шам».

В этом нестабильном контексте сложились две региональные динамики. Стержень ближневосточной безопасности сдвинулся на восток, поскольку в настоящий момент региональную политику направляют Иран, Россия и Турция (ни одно из государств не является арабским), тогда как Саудовская Аравия имеет тенденцию перебарщивать со своей военной самоуверенностью, пытаясь создать противовес для неблагоприятных событий.

Помимо этого восточно-средиземноморский комплекс безопасности играет отныне растущую стратегическую роль, не только на ближневосточной сцене, но и в глобальной борьбе с «Даиш». Кипр со своими военно-воздушными и военно-морскими базами (с которых часто поднимаются бомбить джихадистов самолеты Соединенного Королевства и Франции) вновь приобрел заметную роль, с учетом также наращивания российской военной мощи в Леванте.

У Катара, Кувейта, Омана и ОАЭ есть посольства в Никосии (ОАЭ и Иордания открыли посольства несколько месяцев назад), а посол Саудовской Аравии в Греции направил президенту Республики Кипр верительные грамоты из Афин в 2015 году. Что касается Бахрейна, посол этой страны в Кипре, проживающий в Каире, вручил свои верительные грамоты в 2015 году. Это говорит о том, что монархии Персидского залива скорее всего расширят свое стратегическое сотрудничество с Никосией. Для Персидского залива Кипр выгодно расположен с географической точки зрения и с точки зрения морской безопасности, поскольку он находится на пересечении путей между Суэцким каналом, Баб-эль-Мандебским проливом и Ормузским проливом.

Перспективы

Как и другие региональные державы, причастные к конфликту, монархии Персидского залива пытались добиться максимальной стратегической выгоды на сирийском театре в плане территориального влияния и местных альянсов. Борьба с так называемым халифатом – всего лишь часть более широкого сценария.

Потеряв участки земли на территории между Сирией, Ираком (и Ливией), организация аль-Багдади перестает быть негосударственным субъектом, который ведет себя как государственный субъект, и проводит теперь крупномасштабные теракты, как делала первая Аль-Каида. В результате этого Саудовская Аравия все больше видит в «Даиш» не геополитическую проблему, а скорее угрозу внутренней безопасности: нападения внутри страны и возвращение моджахедов. Неслучайно, что Эр-Рияд меньше участвует в военных действиях против «Даиш» с начала йеменской кампании, потому что эта кампания представляет для Саудовской Аравии геополитический интерес по отношению к Тегерану.

И все же, несмотря на сложность различных элементов и соперничеств в регионе, Глобальная коалиция, борющаяся с «Даиш», – ценная возможность испытать в деле военное сотрудничество между арабскими и западными странами, также с точки зрения партнерства между НАТО и монархиями Персидского залива. В этих рамках ССАГПЗ показал в недавний период своей истории редкий и эффективный пример единства.