Создание архитектуры евроатлантической безопасности

Дорогой Крэг!
Дорогой Рон!
Ваши превосходительства!
Дамы и господа!

Мне очень приятно находиться сегодня здесь, на Брюссельском форуме, который очень быстро стал одним из мероприятий трансатлантической повестки дня, пропустить которые нельзя. Я благодарен Германскому фонду Маршалла за его непоколебимую приверженность делу постоянного сближения Европы и Северной Америки.

Когда партнеры долго живут в браке, они начинают воспринимать друг друга как данность. Мы не должны допустить этого в трансатлантических отношениях. У Европы и Северной Америки есть непреложный, надежный фундамент общих ценностей, общая приверженность демократии и готовность быть рядом друг с другом в тяжелые времена. По сути, нас мало что разделяет, а сотрудничать нам нужно во многом. 

В течение более 60 лет мы строили на этом фундаменте надежную архитектуру евроатлантической безопасности. И глядя на Европу, я вижу настоящую историю успеха. После двух мировых войн и «холодной войны» Европа стала континентом сотрудничества и интеграции совершенно уникального в мире масштаба.

В своем сегодняшнем выступлении я расскажу о том, как закрепить этот успех в будущем, обозначу, каким образом мы можем развивать в дальнейшем всеобъемлющую архитектуру евроатлантической безопасности, и продемонстрирую, как это еще больше объединит Европу и укрепит ее безопасность.

Дамы и господа!

Успех Европы был бы немыслим без НАТО. Атлантический союз не только не дал «холодной войне» стать «горячей»: его «зонтик» безопасности позволил бывшим врагам стать друзьями. Он также проложил путь для все более тесной европейской интеграции.

Защищенные НАТО европейские страны принялись за далеко идущий проект интеграции, ставший в конечном итоге Европейским союзом. А после окончания «холодной войны» НАТО вместе с ЕС сыграла важную роль в укреплении Европы как неразделенного, демократического пространства безопасности. 

Обе организации открыли свои двери для новых членов и предприняли решительную попытку наладить связи с Россией.

Разумеется, при консолидации Европы после «холодной войны» не обошлось без судорог. Пролилась кровь, в частности, на Балканах. И НАТО приложила огромные усилия, чтобы вернуть этот регион в лоно Европы. Но раньше в европейской истории смена власти такого масштаба, как в начале 90-х годов, сопровождалась гораздо большим насилием. Нет сомнений в том, что наш Атлантический союз сыграл главную роль в том, чтобы окончание «холодной войны» прошло для Европы наиболее безболезненно.

Мы придерживаемся трех основных принципов, на которых должна зиждиться мирная Европа. Первый принцип: безопасность всех государств евроатлантического сообщества неделима. Под этим я подразумеваю, что безопасность каждого государства одинаково важна, тесно взаимосвязана и взаимозависима. Второй принцип: каждое государство имеет право выбирать союзников для обеспечения безопасности. Третий принцип: ни одно государство или группа государств не может считать какую-либо часть евроатлантического региона своей сферой влияния. 

Эти три принципа определяют надежные рамки нашей общей архитектуры безопасности. Одним словом, Европа сейчас в основном свободна и в ладу с самой собой. И мы должны радоваться этому.

Однако мы не должны почивать на лаврах. Напротив, освободившись от внутренних конфликтов, Европа должна теперь взять на себя большие обязательства в борьбе с внешними вызовами.

По окончании «холодной войны» сложились новые условия международной безопасности: были брошены вызовы, требующие от Европы активных действий вместе с нашими североамериканскими союзниками. Это стало предельно ясным 11 сентября.

Теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне были направлены не только против Соединенных Штатов. Это было нападение на трансатлантическое сообщество в целом, как и последующие теракты – в Лондоне, Мадриде, Стамбуле и в других точках. Они продемонстрировали, что самые большие угрозы нашей безопасности исходят не изнутри Европы, а извне. 

Североатлантический союз уже приспособился к этой новой реальности. Впервые НАТО сослалась на статью 5 после террористических нападений 11 сентября. И она возглавила Международные силы содействия безопасности в Афганистане. Эти действия четко демонстрируют, что НАТО больше не является чисто «евроцентрической» организацией. Мы должны быть готовы решать проблемы безопасности за пределами Европы, если хотим чтобы оборона территории и населения государств-членов нашей организации была эффективной и убедительной.

Но новые условия безопасности характеризует не только наличие террористической угрозы: существуют и другие угрозы, от которых мы должны защищаться. Одна из них – распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки.

До сих пор эта угроза была по большей части абстрактной. Но как свидетельствуют текущие тенденции, распространение реально и растет: более 30 стран обладают ракетным потенциалом или развивают его, постоянно увеличивая дальность ракет. Во многих случаях эти ракеты смогут со временем поставить под угрозу население и территорию наших стран.

Пример тому – Иран. Иран подписал Договор о нераспространении ядерного оружия как безъядерное государство и разрабатывает ядерную программу, которая, как он утверждает, предназначена для использования в гражданских целях.

Однако Иран продвинулся намного дальше того, что необходимо для чисто гражданской программы. Он скрыл от Международного агентства по атомной энергии ряд ядерных объектов. Он играл в прятки с международным сообществом и отверг все предложения о сотрудничестве, сделанные США, ЕС и другими.

А недавно, вопреки нескольким резолюциям Совета Безопасности ООН, Тегеран заявил, что приступит к обогащению урана до уровней, которые выглядят несовместимыми с использованием в гражданских целях.

У Ирана также есть обширная программа ракетостроения. Согласно заявлениям иранских официальных лиц, дальность действия модифицированных ракет «Шахаб-3» – 2000 километров. Это значит, что такие страны НАТО, как Турция, Греция, Румыния и Болгария уже оказываются в пределах досягаемости.

В феврале прошлого года Тегеран объявил о создании космической ракеты-носителя «Сафир-2». Это ключевой этап разработки ракет средней и межконтинентальной дальности. Если Иран доведет эту разработку до конца, тогда весь европейский континент, а также вся Россия окажутся в пределах досягаемости.

Те, кто занимаются распространением оружия, должны знать, что наша решимость вести коллективную оборону непоколебима. Сюда относится и ядерное сдерживание.

Перед лицом распространения ракетной технологии, непредсказуемых режимов и лидеров наш долг перед населением наших стран – дополнить имеющиеся у нас средства сдерживания эффективным потенциалом противоракетной обороны.

Мы не начинаем с нуля. Страны НАТО уже в течение определенного времени изучали различные варианты противоракетной обороны. Сама НАТО разрабатывает системы защиты развернутых группировок наших войск (сил).

Но новый подход США к противоракетной обороне предоставляет гораздо лучшие возможности для создания эффективной системы в масштабе всей НАТО. Системы, которая дополнит территориальную оборону населения и наших стран.

По-настоящему объединенная евроатлантическая противоракетная оборона продемонстрировала бы нашу общую волю не только защищать самих себя от новых угроз сегодняшнего и завтрашнего дня, но и разделять бремя ответственности.

Это дало бы четко понять тем, кто занимается распространением ОМУ, что никакой выгоды распространение ракетной технологии не принесет.

Это предоставило бы Европе возможность вновь продемонстрировать Соединенным Штатам, что страны НАТО готовы и хотят инвестировать в средства, которые необходимы нам, чтобы защитить себя.

И это позволило бы европейским государствам играть активную роль в процессе, который до сих пор ведется по большей части США и Россией через головы европейцев.

Но я считаю, что есть еще одна причина для развития противоракетной обороны: создание новой динамики в европейской и евроатлантической безопасности.

В эти дни очень много говорится об архитектуре евроатлантической безопасности. Россия, в частности, сосредоточилась на договорах, конференциях и политических договоренностях. 

Очевидно, что все это может быть полезным и важным. Мы должны вести разговор, искать общие политические подходы, многие из которых мы уже согласовали и могли бы без труда вновь утвердить.

Как мне представляется, архитектура должна пойти дальше чертежей: ее надо построить на деле. И противоракетная оборона – конкретный способ, с помощью которого это можно сделать.

В этой связи новости из Вашингтона и Москвы о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений, которые мы приветствовали вчера, – хороший фон. Это не только само по себе поможет сделать мир более безопасным, но и придаст импульс сотрудничеству с Россией в других областях, включая отношения России и НАТО.

Приступив к своим обязанностям летом прошлого года, я уделил значительное время и приложил немало усилий для того, чтобы вдохнуть новую жизнь в отношения России и НАТО. Я рад, что нам удалось продвинуться вперед в ряде направлений, включая наш совместный анализ общих угроз и вызовов.

Сейчас настало время сделать следующий шаг. Мы должны рассматривать противоракетную оборону как еще одну возможность для нашего сближения.

Нам нужна такая система противоракетной обороны, в которую будут включены не только все страны НАТО, но и Россия. Единая «крыша» безопасности, которую мы будем вместе строить, вместе обеспечивать и эксплуатировать. Единая «крыша» безопасности, защищающая всех нас.

Чем больше противоракетная оборона может восприниматься как крыша безопасности, в строительстве которой все мы принимаем участие, тем больше людей от Ванкувера до Владивостока будут знать, что они принадлежат одному сообществу. Одному сообществу с реальной общей безопасностью, противостоящему реальной угрозе и использующему реальные технологии.

Единая крыша безопасности стала бы очень сильным политическим символом, свидетельствующим о том, что Россия является полноправной частью евроатлантической семьи, пользуется общими преимуществами и разделяет расходы, находясь не снаружи, а именно внутри.

Это было бы реальной, новой архитектурой евроатлантической безопасности.

Разумеется, есть много сложностей практического характера. Надо будет подключить наши системы друг к другу, обмениваться анализом разведданных и соединить засекреченные технологии. Но в этом и заключается суть дела. 

Если мы решим, что это необходимо, тогда мы подключим наши системы, будем обмениваться технологией и разведданными. Это конкретный способ укрепления доверия друг к другу. 

В силу всех этих причин я считаю, что нам пора пойти дальше в вопросе противоракетной обороны. К моменту проведения очередной встречи в верхах НАТО в ноябре нам нужно решение о том, что противоракетная оборона для населения и территорий наших стран – задача Североатлантического союза. И что мы изучим каждую возможность для сотрудничества с Россией.

Но нам также нужно и решение России – решение видеть в противоракетной обороне не угрозу, а перспективную возможность.

И когда эти шаги будут сделаны, мы сможем пойти вперед на пути к созданию системы противоракетной обороны, которая не только защитит евроатлантическое сообщество, но и объединит его. 

Дамы и господа!

Окончание «холодной войны» открыло перед нами огромную возможность: добиться создания целой, свободной и мирной Европы. Мы еще не пришли к этому, но как никогда близки к цели. Наше трансатлантическое сообщество уже многое изменило к лучшему. Сейчас мы должны закрепить это положительное изменение и довести европейский проект до конца.

Добиться этого нам помогут две вещи. Мы должны четко обозначить, что мы приветствуем Россию в наших рядах и что вместе мы должны изыскивать способы защиты нашего континента от вызовов, которые бросает нам нестабильная обстановка в мире, в частности, от распространения оружия массового уничтожения.

Я предлагаю не что иное, как радикальное изменение нашего мышления в отношении европейской безопасности, противоракетной обороны и России. Конечно, я прошу об очень многом, но результат стоит усилий. 

Спасибо!