Дипломатия иными средствами? Научная работа НАТО 60 лет спустя…

В настоящий момент по линии программы НАТО «Наука ради мира и безопасности» (СПС) оказывается поддержка в проведении совместной научной деятельности учеными из государств-членов НАТО и странами-партнерами НАТО во всем мире. Подробная информация о текущих исследованиях и возможностях для получения финансирования широко распространяется, но гораздо меньше известно о происхождении этой схемы. Как она возникла и как развивалась?

Ограниченная часть документов по существовавшей до этого программе под эгидой Научного комитета размещена теперь в архивах НАТО и по-новому проливает свет на обширное наследие инвестиций Североатлантического союза в науку. Важнее всего то, что при этом подчеркивается значение этой поддержки, которую начали оказывать ровно шестьдесят лет назад, для продвижения науки, а также укрепления отношений между странами НАТО в разгар «холодной войны». Теперь нам известно, что поощрение и разработка научной программы способствовало предыдущей работе по налаживанию конструктивного диалога между делегациями именно тогда, когда он был необходим странам НАТО, то есть фактически, это функционировало как параллельная дипломатия.

В конце 50-х годов, когда появилась эта схема, дипломатическая работа была очень востребована в НАТО, особенно в связи с трудностями на пути интеграции. Французские и британские должностные лица оспаривали тот факт, что США должны единолично контролировать силы и средства ядерного сдерживания. Италия и Турция согласились разместить их на своей территории, несмотря на эту обеспокоенность, а Норвегия и Дания не хотели, чтобы на их территории было ядерное оружие. Эти разногласия особо отчетливо проступили во время кризиса в Суэцком проливе, в результате чего «три мудреца» НАТО – министры иностранных дел Италии, Норвегии и Канады – подготовили доклад, в котором подчеркивалось, как важно изыскать более оптимальные пути для сплочения Североатлантического союза. В частности, в докладе было прозрачно указано на вложение средств в научно-исследовательскую работу в целях усиления интеграции.

Министры оказались провидцами, поскольку после запуска первого советского спутника Североатлантический совет отдал распоряжение о создании Научного комитета. А начиная с апреля 1958 года новый помощник генерального секретаря по вопросам науки (или научный советник НАТО) приглашал выдающихся ученых из стран Запада на регулярные встречи, с тем чтобы разработать программу поддержки.

В течение последующих пятидесяти лет не менее трех поколений прославленных ученых вносили вклад в формирование научной программы НАТО, в результате чего была создана многоуровневая схема, в которую вошли стипендии для учебы за границей, организация лекционных семинаров (институты передовых исследований) и научно-исследовательские гранты, выделяемые под новаторские проекты.

В начале 60-х годов объем инвестиций НАТО увеличился до пяти миллионов долларов США в год и вырос еще больше, когда экономика западных стран жестоко пострадала от инфляции и поступили предложения об увеличении бюджета. В частности, обсуждение делегатами вопроса о научно-исследовательских грантах помогло наладить конструктивный диалог между странами-союзницами по НАТО, которые совместно работали над определением первоочередности тем и созданием подгрупп, занимающихся конкретными исследованиями. Формирование консенсуса привело к политическому взаимодействию или, по крайней мере, помогло избежать более глубоких разногласий в критически важные моменты в истории Североатлантического союза.

Меняющиеся траектории

Поначалу рекомендации Комитета следовали курсу на сближение, взятому после событий в Суэцком проливе руководством США и Соединенного Королевства, которые только что подписали в условиях большой секретности договор о взаимной обороне. При этой поддержке научная работа НАТО продвигалась в том направлении, за которое ратовали представители США, и формировалось то, что третий советник по вопросам науки американский физик Вильям Ниренберг назвал «смешанной философией» схемы. То есть, оказание поддержки науке стало средством ускорения интеграции и вместе с тем удовлетворения оборонных потребностей. В частности, финансировались проекты, разработанные подгруппой Комитета, занимавшейся океанографическими исследованиями, поскольку эти исследования помогали НАТО более эффективно вести военно-морские операции (и особенно противолодочную борьбу).

Однако эта философия финансирования, в авангарде которой шли лауреат Нобелевской премии, американский первооткрыватель в области радаров Изидор Айзек Раби и британский зоолог (и виртуоз оперативного анализа) Барон Соломон («Солли») Зукерман, была вскоре пересмотрена, отчасти из-за того, что партнерство между США и СК долго не продлилось. Решение Джона Ф. Кеннеди о выводе ракет с ядерными боеголовками с территории Турции, принятое в связи с Карибским кризисом 1962 года и без предварительных консультаций с союзниками по НАТО, а также отказ от производства ракет «Скайболт», которые были обещаны Соединенному Королевству, омрачило трансатлантические отношения и обозначило расхождения во мнениях насчет траектории научной программы НАТО.

Более того, во второй половине 60-х некоторые делегаты надеялись, что им удастся продвигать научную программу в других направлениях. Страны НАТО с менее развитой экономикой (Италия, Греция, Португалия и Турция) совместно выступили с просьбой о пересмотре инвестиций НАТО в науку, с тем чтобы сократить растущий технологический разрыв между ними и США. Но Раби и официальные лица в Государственном департаменте США возражали против использования этих инвестиций в качестве содействия экономическому развитию. В результате противоречий делегация США оказалась в еще большей изоляции, в частности из-за того, что в связи с продолжающимся конфликтом во Вьетнаме Западная Германия заручилась поддержкой для налаживания диалога со странами восточного блока, а министр иностранных дел Бельгии Пьер Армель собирался опубликовать доклад, в котором Североатлантическому союзу рекомендовалось играть более активную роль в поощрении политической разрядки.

К тому времени в работе НАТО на политическом и военном поприще уже наступил переломный момент. В октябре 1966 года в Португалии прошло напряженное заседание Научного комитета, на котором лауреат Нобелевской премии французский физик Луи Нэель заявил, что его руководство будет решительно возражать против увеличения бюджета. Затем Президент Франции Шарль де Голь объявил о выходе Франции из интегрированной военной структуры ОВС НАТО, вследствие чего штаб-квартира организации была переведена из Парижа в Брюссель. Но споры о будущем Комитета продолжались, а «Исследовательская группа шести», сформированная ведущими членами Комитета, предлагала теперь распустить Комитет.

Новый упор на окружающей среде

Однако Комитет не распустили, отчасти благодаря упорным усилиям Раби, нацеленным на то, чтобы сохранить его. Понимая, что научную программу НАТО нельзя было больше подгонять под оборонные вопросы и не будучи убежденным в целесообразности использования программы для целей развития, в 1968 году на торжественных мероприятиях, приуроченных к десятой годовщине Комитета, он выступал за то, чтобы определить первоочередность научных исследований для решения экологических проблем.

Пытался ли Раби привлечь инвестиции в этом направлении, потому что он считал, что диалог на тему экологической устойчивости принесет дипломатические дивиденды, которых нельзя было больше добиться с помощью науки? Или он на самом деле проникся экологическими идеями, получившими тогда распространение в странах Запада? Нам известно то, что Раби был таким же провидцем, какими были до него «три мудреца». Год спустя Президент США Ричард М. Никсон выступал за создание программы НАТО по окружающей среде, и был учрежден Комитет по проблемам современного общества (КПСО), чтобы координировать работу в области окружающей среды.

Это предвосхитило реорганизацию Научного комитета. В октябре 1969 года впервые было проведено заседание Комитета в Государственном департаменте США, и на нем германский инженер Эдуард C. Пестель открыто поддержал предложения Раби. Отчасти потому, что незадолго до этого он внес вклад в исследования об устойчивости окружающей среды в контексте престижного Римского клуба. Сложившийся между ними консенсус перекликался с более широким взаимодействием в области экологической политики и по политическим вопросам, налаживавшимся в тот момент между руководством Западной Германии и США.

В связи со смещением акцента в программе поддержки НАТО изменилась и практика проведения научных исследований, в результате чего началась новаторская работа по наблюдению за окружающей средой. Инструментарий и методы, использовавшиеся при проведении предыдущих исследований, имелись теперь в распоряжении подгрупп КПСО, фиксировавших данные о загрязнении воздуха и морей. Одна из них даже прославилась, когда в 1974 году она подготовила выкладки по экологическим последствиям кораблекрушения, которое потерпело у берегов Адриатики югославское грузовое судно «Цавтат» с вредными топливными присадками на борту.

Поощрение стабильности

С приближением 80-х годов упор в инвестировании НАТО в науку вновь сместился. В связи с двадцатой годовщиной создания Комитета в его программу было внесено дополнительное разнообразие, и Научный комитет выступал отныне за «Науку ради стабильности». Речь шла о схеме содействия, которая была чужда философии финансирования Раби, поскольку она была предназначена лишь для Греции, Португалии и Турции. Она была внедрена, когда на посту советника НАТО по научным вопросам пребывал турецкий инженер-механик Нимет Оздас, участвовавший десятилетием ранее в обсуждении вопроса о технологическом разрыве. С разработкой этой схемы признавалось, что поощрение науки могло бы стать стабилизирующим фактором во времена большой политической нестабильности.

«Наука ради стабильности» сошла на нет с приходом к власти Премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и Президента США Рональда Рейгана, в результате чего вновь обострилась «холодная война» и требовалась большая политическая и экономическая мощь. К тому времени затяжной спор из-за Кипра и продолжающийся конфликт между Турцией и Грецией привели к ослаблению Североатлантического союза как многосторонней организации. В большинстве стран НАТО наступила безработица. Новая схема НАТО была призвана косвенно заняться этими вопросами; в ее развитии отмечалось три этапа (1979-1986, 1987-1993, 1994-1997), а общий объем инвестиций составил 46 миллионов долларов США.
В 1980 году французский физик Робер Шаббаль сменил Озадса на посту научного советника. Его назначение в тот период истории, когда Франция не была интегрирована в военную структуру НАТО, стало дополнительным свидетельством того, что поощрение науки в НАТО могло функционировать как средство параллельной дипломатии. В частности, это предвосхитило переориентацию позиций правительств Франции и США вслед за тем, как в Елисейском дворце вступил в полномочия Президент Франции Франсуа Миттеран.

Наука ради мира и безопасности

В 90-е годы слияние науки и политики в НАТО стало заметно, как никогда: генеральным секретарем был назначен испанский физик, специалист в области твердого тела, ставший политиком, Хавьер Солана, который в свою бытность министром иностранных дел вел процесс интеграции Испании в 1986 году. В период его руководства Североатлантическим союзом в организацию вступило больше стран, особенно после распада Варшавского договора и Советского союза.

Отныне НАТО «могла успешно переосмыслить себя, измениться со временем, пока не наступит моральный износ», – согласно мнению Джейми Шеа (занимающего в данный момент должность заместителя помощника генерального секретаря по новым вызовам безопасности). Наука была принципиально важна для «переосмысления себя» НАТО: сначала Научный комитет, а затем, начиная с 2006 года, программа «Наука ради мира и безопасности» стали поддерживать в первоочередном порядке совместные научные исследования с восточноевропейскими странами в целях содействия более тесному партнерству и сотрудничеству с Североатлантическим союзом.

В течение многих лет Россия была крупнейшим бенефициаром поддержки, до того как в результате незаконной аннексии Крыма в 2014 году сотрудничество НАТО с российскими учеными было приостановлено. В то же время по линии программы «Наука ради мира и безопасности» было расширено взаимодействие с Украиной, сменившей Россию в качестве основного бенефициара. Крупномасштабные проекты СПС (например, гуманитарное разминирование, обнаружение мин и развитие телемедицины) помогли Украине в создании потенциала, необходимого для ликвидации последствий конфликта. С 2010 года программа «Наука ради мира и безопасности» уже была переведена в недавно созданное Управление НАТО по новым вызовам безопасности, и таким образом схема инвестиций Североатлантическим союзом была дополнительно перестроена. С тех пор программе была придана более четко выраженная направленность на безопасность, в соответствии с задачами Управления, и приоритетными стали такие проблемы, как кибернетическая защита, борьба с терроризмом, энергетическая безопасность и защита от химических, биологических, радиологических и ядерных веществ.

Понадобился такой дальновидный специалист, как Раби, чтобы понять, что ждет науку НАТО в будущем в XXI веке. Но отныне можно составить более четкое представление о ее прошлом. Теперь понятно, что инвестиции НАТО в науку, оказавшись, подобно Янусу, между стремлением усилить безопасность и в то же время укрепить отношения между странами НАТО, между которыми часто возникали разногласия, были вдохновлены чем-то большим, чем просто желанием бесстрастно поддерживать новые научные исследования. Отныне можно утверждать, что выносливости Североатлантического союза как многосторонней организации в – на удивление – большой мере помогали возможности для конструктивного обмена, созданные Научным комитетом во второй половине ХХ века и в последующий период.

Дополнительная литература:

Скоро будет опубликована книга об истории научной работы НАТО (S. Turchetti, Greening the Alliance: The Diplomacy of NATO’s Science and Environmental Initiatives, Chicago: University of Chicago Press, November 2018). Количественные данные о научной программе НАТО содержатся в ряде официальных публикаций НАТО (например, Facts About the Activities of the Science Committee of the North Atlantic Treaty Organization, Paris: NATO, 1967). Работа НАТО в области океанографии: S. Turchetti, “Sword, Shield and Buoys: A history of the NATO sub-committee on oceanographic research, 1959-1973,” Centaurus 54/3 (2012), 205-31; Lino Camprubí and Sam Robinson. “A Gateway to Oceanic Circulation: Submarine Surveillance and the Contested Sovereignty of Gibraltar,” Historical Studies on the Natural Sciences 46/4 (2016), 429-59. Слова Джейми Шеа цитируются по видеоматериалу «The Berlin Wall Comes Down and the Soldiers Go Home», размещенному здесь: http://www.nato.int/60years/video/videos-jamie.html.

Более подробная информация о программе НАТО «Наука ради мира и безопасности»:

• Хронология научной программы НАТО


• «Наука ради мира и безопасности» вебсайт


• Подписаться в Твиттере: @NATO_SPS