Социальные СМИ: причина, следствие и реагирование

Когда в январе 2009 года госсекретарь Хилари Клинтон возглавила Государственный департамент, на планете Земля было 4,1 млрд. мобильных телефонов. Сегодня их число составляет более 5 млрд., причем 75% роста приходится на развивающиеся страны. Среди этих пользователей – 2 миллиарда подключений к Интернету.

Мобильные телефоны, обеспечивающие голосовую связь и передачу данных, оказались мощными инструментами экономического роста и социальной мобильности. Спрос очень высок, и темп роста ускоряется. В то же время политическая экономика этих технологических изменений нарушает существующие социальные и экономические условия, а также условия безопасности.

Почему? Появление Интернета как транснациональной инфраструктуры стало больше, чем сменой поколения в технологии СМИ. Это сдвиг по трем парадигмам, сходящимся в единой сети.

• Это переход СМИ от печати к вещанию и к цифровой системе.


• Но это также переход средств связи от телеграфа к телефону и затем к пакетам данных и информации.


• И, наконец, это переход нашей экономической инфраструктуры от морских путей к железнодорожным, автомобильным, а теперь все больше и больше к Интернету.
  

Это беспрецедентное в истории сочетание, и оно несет с собой глубокие преобразования.

Добавьте к этой смеси демографические изменения, характеризующиеся значительным ростом международной миграции и тем, что молодежь составляет больше половины населения развивающегося мира. Это сочетание меняет социально-экономические и политические условия во всем мире.

Мы видим влияние этих изменений на рынках информационно-коммуникационных технологий, не поддающихся кризису, от Джакарты до Найроби и Сан-Франциско.

Мы видим их потенциал в совместной глобальной научно-исследовательской работе в области изменения климата и генетики человека.
И мы можем видеть их мощь в движениях недовольства на Ближнем Востоке.

В значительной мере власть переходит от государств-наций и крупных учреждений к менее крупным учреждениям и отдельным лицам.

Мы только начинаем осознавать последствия этих изменений.

Эти потрясения не требуют технологического ответа. Они требуют внешнеполитического ответа.

Строго говоря, надо признать: ничто из происходящего сегодня на Ближнем Востоке не является революцией, вызванной технологией.

Безработица среди молодежи, недовольство правящими семьями, высокие цены на продукты питания и прочие факторы стали причинами возникновения движений несогласия.

И все же технология сыграла важную роль. Слишком рано давать окончательную оценку, но из недавних событий можно сделать несколько выводов.

• Во-первых, технология ускорила политические перемены, объединив в сеть группы единомышленников и позволив в режиме реального времени координировать формирование движения. Она ускорила процесс создания движения: если раньше на это требовались годы, сейчас нужно лишь несколько недель или месяцев.

• Во-вторых, социальные СМИ укрепили слабые связи, объединив для участия в офлайновых акциях протеста людей с разными интересами и разным прошлым, установивших онлайновую связь.


• В-третьих, они распределили лидерство среди большого числа игроков. Че Гевара XXI века – это сеть. Чтобы организовать и вдохновить массы, одного человека недостаточно.


• В-четвертых, мы видим, что платформы социальных СМИ, которые помогли организовать движение, также питали новостной цикл основных СМИ, которые сообщали об изменениях региону и остальному миру. Что произошло, когда молодые люди на площади Тахрир подняли плакаты с названиями их хэштэгов на Твиттере? Канал панарбского спутникового телевидения снял их на пленку, показал всему миру и тем самым привлек внимание к настоящим голосам на улицах.

Очевидно, что децентрализованные информационные сети способствуют свободному потоку информации и формированию движений несогласия. Технологии подключения не только помогают людям обмениваться идеями между собой и обнаруживать информацию, которая была до этого недоступна или запрещена. Они также открыли окно, через которое можно было увидеть, как живут другие люди.

Дебаты с заламыванием рук о том, кому больше подходят эти технологии – диктаторам или демократам, – позади. Это не значит, что диктаторы ими не пользуются. Пользуются. Мы полностью отдаем себе отчет в опасности репрессий с помощью изощренных средств наблюдения.

Но в целом недавние события четко демонстрируют, что сетевые технологии, проникающие в нервную систему современной политической, экономической и социальной жизни, имеют тенденцию сопротивляться централизованному контролю и придавать силу децентрализованным идейным движениям. Вопрос состоит в том, как подчинить себе эти силы, чтобы они служили интересам международного сообщества, продвигая общую безопасность, экономическое процветание и осуществление политических чаяний.

Сама по себе технология – вещь агностическая. Она просто усиливает и расширяет существующую в сообществе социологию. Если сообщество стремится к демократии, она этому способствует. Если сообщество стремится к чему-то другому, она будет способствовать этому. А если с ее помощью удастся свергнуть структуру власти, не факт, что она выдержит натиск новой структуры.

Поэтому политика правительства США, направленная на содействие доступу и применению технологий подключения как инструментов, дающих людям силу и способствующих прогрессу, не является ставкой на технологию. Это ставка на прогрессивные чаяния людей, которым помогает технология.

Социальные СМИ предлагают правительству мощный инструмент для прямого, более локального и органического общения с людьми. Дипломатия обычно осуществляется в виде формальных взаимоотношений между суверенными государствами-нациями.

В XX веке правительства пытались наладить дипломатическое общение с общественностью в других странах, вещая на них через государственные границы.

Главное новшество в сфере дипломатии в XXI веке – межчеловеческое общение.
С помощью технологий связи и сетей социальных СМИ люди во всех странах могут общаться друг с другом и обсуждать насущные вопросы нашего времени.
Они могут делиться решениями общих проблем, заимствовать и видоизменять новые идеи, инвестировать в транснациональное социальное и коммерческое предпринимательство и развлекать друг друга.

Результаты этого общения приносят плоды.

• Международные НПО (неправительственные организации), занимающиеся борьбой с распространением ВИЧ, используют текстовые сообщения для рассылки инструкций о пользовании противовирусными лекарствами.


• Мобильная банковская программа, разработанная в Кении, изучается теперь на предмет воспроизведения во всем мире.


• События, которым благоприятствовали социальные СМИ в Тунисе и в Египте, вдохновили поколение молодых людей на реализацию их чаяний на создание более открытых обществ.

Внедрив социальные СМИ в наш подход к искусству государственного управления, госсекретарь Клинтон строит отношения и налаживает связи с максимальным числом заинтересованных участников в различных отраслях и на максимально возможном количестве языков.

В итоге мы переносим свое искусство государственного управления на глобальную сеть. С помощью сети мы общаемся с новыми группами людей и – самое главное – слушаем их. Мы понимаем, что у нас два уха и только один рот. Технология сама по себе не решит всех внешнеполитических проблем, стоящих перед нами, но она позволит нам начать задавать разным людям разные вопросы.

Уже только благодаря этому Интернет многое меняет в искусстве государственного управления.