Что могут означать для НАТО результаты промежуточных выборов в США?

Промежуточные выборы могут радикально изменить политическую картину в Америке. Практически всегда страдает партия действующего президента, что лишний раз подтверждает идею о преобразующем воздействии промежуточных выборов.

Так и произошло в этом году: демократы потеряли большинство в Палате представителей и едва смогли сохранить большинство в Сенате. Но означают ли что-либо подобные изменения для других стран?

На первый взгляд, кажется, нет. Помимо совершенно очевидных международно-внутренних вопросов, таких как незаконная миграция и торговля наркотиками, кампания по проведению промежуточных выборов редко выходит за рамки внутренних вопросов штата или страны. Обычно президенты играют лишь ограниченную роль, а в связи с тем, что Президент Обама не должен был переизбираться и многие демократы попытались дистанцироваться от его непопулярности, внешняя политика была едва заметна.

Попытки президентов расширить контекст выборов приводили к негативным последствиям, за что, например, пришлось расплачиваться Франклину Рузвельту на промежуточных выборах в 1938 году. Однако выборы 2 ноября проходили в контексте беспрецедентно многочисленных международных проблем, заботящих американцев. Итак, отразится ли смена власти на Капитолийском холме на внешней и оборонной политике США?

Даже имея законодательное большинство, Президент Обама столкнулся с проблемами во внешней политике и в своей команде, формирующей внешнюю политику: и той, и другой очень непросто.

В своей книге «Войны Обамы» Боб Вудворд осветил целый ряд проблем, и его откровения возымели серьезное воздействие. Верно, что Хилари Клинтон – эффективный государственный секретарь; как и верно, что благодаря пребыванию Роберта Гейтса на посту министра обороны удалось сохранить опыт и преемственность в течение последних двух лет, хотя он уйдет с этого поста в 2011 году.

Но несмотря на то, что Гейтс занимает эту должность, существуют бесчисленные сложности в отношениях между военными и Белым домом.

Еще большей проблемой является Совет национальной безопасности. На фоне обеспокоенности, возникшей в связи с «Войнами Обамы» и падением авторитета администрации, советник по национальной безопасности генерал Джеймс Джонс ушел в отставку, его заместитель Том Донилон сменил его на этом посту. Однако проблема шире, и лишь перестановкой людей ее не решить.

Как и в случае с Кондолиссой Райс в администрации Буша, есть опасения, что советник по национальной безопасности не проводит последовательную внешнюю и оборонную политику. С учетом этой динамики, получившей широкую огласку, и многочисленных проблем, с которыми уже столкнулся президент Обама, победа республиканцев в Палате представителей поставила его в еще более затруднительное положение.

Последним президентом от демократической партии, столкнувшимся с аналогичными политическими трудностями, был президент Клинтон, оказавшийся в 1994 году с враждебным республиканским большинством в обеих палатах Конгресса. Ожесточившись для ведения более масштабной атаки на политический курс Клинтона, республиканцы сосредоточили свое сопротивление на войне в Боснии и участии США в миротворческих усилиях ООН.

Однако их попытки выбить Клинтона из колеи на данных направлениях не увенчались успехом. Клинтон решительно проявил свой авторитет: он пообещал наложить вето на посягательства Конгресса на его политический выбор и преодолеть упрямство, с которым Конгресс пытается помешать его выбору. И эта позиция оправдала себя. Однако депутаты также постоянно демонстрировали неготовность реализовать свои угрозы на деле, особенно когда складывалось впечатление, что они могли подорвать международный статус Клинтона.

В динамике отношений между исполнительной и законодательной властью, сложившейся после промежуточных выборов 1994 года, проявилась часто не замечаемая черта, присущая отношениям между этими ветвями власти в сфере внешней политики: твердость президента в сочетании с готовностью Конгресса посчитаться с мнением президента, когда речь заходит о крайне серьезных вопросах и риске.

И хотя президенты не могут всегда полагаться на это почтение, опыт Клинтона – как и опыт Рональда Рейгана в 1982 году – показывает, что даже серьезные потери на промежуточных выборах не означают, что во внешней политике президент становится «подбитой уткой». И Клинтон, и Рейган были переизбраны на второй срок, доказав тем самым, что двух лет после поражения на промежуточных выборах вполне достаточно, чтобы президент вновь обрел широкую национальную поддержку. Обама может еще отыграться.

Обаме не грозит «Республиканская революция», но возможностей для конфронтации много, а одержимость участников «Чаепития» вопросами внутренней политики может отвлечь от международной тематики.

Как бы то ни было, значительное внимание будет уделяться проблемам, связанным с личным составом и оснащенностью ВС, военными расходами, выводом войск из Ирака и Афганистана. Также будут вызывать озабоченность развитие ситуации в Иране и Йемене, продажа российских «супер-ракет», способных уничтожить американские авианосцы, и продолжающийся милитаризм Китая в воздушном пространстве, на море и в космосе.

Несмотря на возможную конфронтацию, победа «Великой старой партии» не должна грозить Обаме катастрофой.

Республиканцам не хватило голосов, необходимых для того, чтобы лишить президентские вето юридического действия. Также есть все основания полагать, что в сфере внешней политики законодательный орган и впредь будет руководствоваться консенсусом, возникшим на почве кризиса. В последнее время двухпартийность не очень проявляла себя в сфере внутренней политики, однако она свойственна в гораздо большей мере и намного более устойчива в области внешней политики. Как ни иронично, победа республиканцев в Палате представителей может еще больше укрепить ее: власть налагает заметную ответственность.

За последние девять лет по всему политическому диапазону с особой резкостью раздавались заявления о том, что США необходимо «выиграть» начатое после 11 сентября дело, но в настоящий момент в Вашингтоне заметно ощущение того, что США «потеряли контроль» над ситуацией. Это может даже пойти на пользу Обаме. Многие по-прежнему считают, что основную долю ответственности за эту проблему несет президент Буша, а Обама обладает необходимыми политическими навыками, чтобы укрепить уверенность Америки в своей безопасности и положении в мире.

Результативность и популярность на домашнем фронте неизбежно налагают отпечаток на то, как президент воспринимается в качестве главнокомандующего, но, несмотря на это, Обаме будет выгодно проявить себя сильным и умелым руководителем в тех международных вопросах, которые даже самые рьяные его противники считают чрезвычайно сложными.

Насколько ему удастся проявить эти качества руководителя, будет во многом зависеть от того, как он справится с двумя основными проблемами: последствиями серьезных бюджетных ограничений во всем Западном альянсе и мудростью, которую он проявит при принятии стратегических и военных решений.

Какой бы экономический путь он ни предпочел – бережливость или щедрость – президенту Обаме не избежать нареканий.

Несмотря на призывы во всей стране к строгой экономии на федеральном уровне, многие консерваторы возражают против предложений Обамы по оборонным расходам. А если иметь в виду, что влиятельные аналитические центры, придерживающиеся правых взглядов, как например Фонд наследия, побуждают Конгресс «открыто сопротивляться» недостаточному расходованию средств Обамой, Капитолийский холм, на котором республиканцы заняли господствующее положение, может и в самом деле настаивать на увеличении оборонных расходов. Если Обама не сможет улучшить положение Америки за границей, нехватка личного состава и летательных аппаратов могут использоваться в качестве доказательств того, что он недостаточно привержен делу обороны страны, а также приводиться как основные причины, по которым дела США не идут лучше.

Принимаемые в Вашингтоне финансовые решения не определяют сами по себе курс политики США и НАТО. Меры строгой экономии, вводимые основными союзниками США по НАТО, также существенны.

Франция, Италия и Германия обязались сократить военные расходы. Обсуждаемое в настоящий момент в Великобритании – важнейшем союзнике Америки – сокращение оборонных расходов в период с 2011 по 2015 гг. может составить до 10%. Вашингтон решительно возражает против любых форм урезания оборонных расходов в странах НАТО и может истолковать их как очередное проявление трансатлантического «несоответствия обязательств».

Необходимо, однако, отметить, что уже в течение многих лет эти опасения являются постоянно обсуждаемой темой в Североатлантическом союзе, и у Вашингтона никогда не было полноты власти в НАТО, чтобы добиться своего.

Даже с учетом всего этого все менее твердая приверженность европейцев тому, чего желает для НАТО Вашингтон, заставляет весь Североатлантический союз задуматься над целым рядом серьезных вопросов.

Еще одна потенциальная проблема – недавно подписанные англо-французские оборонные договоры. Они вновь открывают возможность для наращивания независимого военного потенциала в Европе, который может подтачивать НАТО. То, как это воспринимается республиканцами в Вашингтоне, многие из которых относятся к континентальной Европе с большой неприязнью, и проявление пережитков изоляционизма могут ограничить политический выбор Обамы.

Спор ведется не только вокруг финансирования военных обязательств Америки. Сама военная стратегия вызывает огромные разногласия, и проведение этой стратегии требует от Обамы большой осторожности. Президент Обама и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмрун провозгласили 2011 год началом вывода войск из Афганистана, однако влиятельные деятели открыто заявили о своем несогласии.

Слагая с себя полномочия начальника ВС Великобритании, главный маршал авиации сэр Джок Стирреп обозначил 2015 год как реалистический срок для вывода войск. Генерал Дэвид Петреус также рекомендует проявлять осмотрительность в вопросе о раннем выводе. Афганистан уже является «отравленным кубком» для Обамы, как и Ирак: его планы по сокращению присутствия в обеих странах наверняка подвергнутся критике со стороны тех, кто призывает «держаться до конца».

Если отдельные фракции в составе нового республиканского большинства в Палате представителей и военные начнут занимать разные политические позиции, и если в различных формах эта перегруппировка будет происходить по всему Североатлантическому союзу, это еще больше усложнит задачу Обамы. Какие бы решения он ни принимал, их будут воспринимать еще более негативно, и это будет только подрывать политическое доверие к нему и его авторитет.

Подобное «убывание» может иметь более широкие последствия. С учетом того, что в НАТО раздается намного меньше голосов, ратующих за вмешательство, очередное военное вмешательство США и их союзников для многих просто немыслимо. Однако, несмотря на озабоченность в связи с милитаризмом Вашингтона после 11 сентября, ни одно государство-член НАТО не хочет резко ослабить США, особенно тогда, когда существует столь много вопросов, вызывающих беспокойство у союзников.

Проблемы с Ираном, Северной Кореей, Йеменом и проблемы в Южно-Китайском море могут потребовать внимание США или НАТО, но если это будет исключено по внутриполитическим причинам в США, положение Североатлантического союза станет очень шатким.

Зачастую вмешиваться не приходится, потому что угроза вмешательства является достаточно устрашающей; но чтобы это произошло, угроза должна быть правдоподобной, а государство, к которому она обращена, должно быть способным быстро реагировать. Может быть, самая большая опасность промежуточных выборов кроется в том, что возвращение республиканцев к активной деятельности увеличивает недовольство американцев Обамой, снижая тем самым его авторитет, и втягивает выработку внешней политики в междоусобные внутренние распри на почве экономики и федерализма.

Президент должен сделать все, чтобы не допустить подобной ситуации. Это сложнейшая задача.