Роль НАТО в меняющемся мире

Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма. Так писал Маркс в 1848 году. Революция, прокатившаяся по Восточной Европе в 1989 году, похоронила этот призрак. В Польше уже несколько месяцев правительство под руководством «Солидарности». В других странах Восточной Европы уже состоялись свободные выборы или готовится их проведение весной этого года. В самом СССР Президент Горбачев согласился с логикой многопартийной системы и проводит другие масштабные реформы. Численность Красной Армии была сокращена, и значительный советский контингент уже покинул Восточную Европу; по всей вероятности, в относительно короткие сроки бóльшая часть этого контингента будет выведена.

Способность Варшавского договора к ведению коллективных военных действий должна быть близка к нулю. Классическая советская угроза – угроза экспансионистской державы с враждебной идеологией и огромными силами на границах Запада – испаряется у нас на глазах. Это по праву привлекло внимание к НАТО – организации, основанной для того, чтобы оборонять Запад от этой угрозы. Некоторые говорят, что надо сохранить Североатлантический союз в неизменном виде, утверждая, что по сути угроза не изменилась. Другие считают, что причина существования НАТО полностью исчезла и что организация стала препятствием на пути будущего прогресса в отношениях между Востоком и Западом, и поэтому ее надо свернуть. Оба лагеря заблуждаются. НАТО по-прежнему принципиально важна: чтобы обеспечивать безопасность самих членов и быть стабильными рамками, в которых могут мирно развиваться страны Центральной и Восточной Европы. Но для достижения этих целей НАТО нужно существенно измениться. Президент Горбачев начал радикальный процесс «нового мышления» и перестройки в своей стране. В Североатлантическом союзе нам тоже нужны новое мышление и перестройка.

Прежде чем мы рассмотрим, что это может означать, позвольте сначала обозначить, почему нам по-прежнему нужна НАТО и какие характеристики этой организации остаются крайне важными. НАТО нужна нам по четырем причинам: оборона, стабильность, контроль над вооружениями и побуждение к политическим реформам. Сначала, оборона. Все страны НАТО желают Горбачеву и перестройке успеха. Но Советский Союз будет оставаться для нас проблемой. Советские войска (силы) в обычной категории намного превышают силы Запада, и такое соотношение сохранится, пока договоренность о сокращении сил обеих сторон до более низких, но равных уровней не только не будет достигнута в Вене на переговорах об обычных силах в Европе (ОВСЕ), но и пока она не будет выполняться.

Даже после успешного заключения ДОВСЕ Советский Союз все равно будет самой крупной военной державой на европейском континенте. У него все равно будет развернуто ядерное оружие на его территории и в других точках. Конечно, нет оснований полагать, что Горбачев что-то выиграет за счет агрессии против Запада: применение силы за пределами границ его страны, вероятно, приведет в движение процесс, который сметет и его, и перестройку. Сегодня Советский Союз, скорее, представляет опасность фундаментальной нестабильности. Процесс реформ подвергает социальную и политическую структуру СССР огромному стрессу. Нельзя исключать, что это может привести к насильственному распаду Союза. Если это произойдет с тяжело вооруженной ядерной сверхдержавой, это будет крайне опасно не только для самих советских людей, но и для всех соседей Советского Союза. Это достаточное основание для того, чтобы Запад был начеку. В долгосрочной перспективе, если реформа и Горбачев потерпят неудачу, или если Союз распадется, может появиться новое руководство, придерживающееся более угрожающего политического курса и обладающее практически нетронутым военным потенциалом. Надеемся, ничто из этого не произойдет. Но может и произойти.

Вторая, связанная с первой, причина, по которой нужно оставить НАТО – сохранение стабильности. В краткосрочной и среднесрочной перспективе процесс реформы на Востоке может привести к бóльшей нестабильности в этой части Европы. При свержении угнетательских режимов вырывается давно сдерживаемое недовольство на политической, экономической и этнической почве. Страны НАТО уже много делают посредством предоставления помощи и содействия, чтобы попытаться по возможности максимально ограничить шок (например, массовую безработицу), которым неизбежно сопровождается переход Востока к демократическим системам и рыночной экономике. Однако вполне возможно, что в одной или нескольких восточноевропейских странах, проводящих реформы, давление, вызванное переменами, приведет к серьезным трудностям с возможными международными последствиями.

В то же время нельзя обходить вниманием опасность роста напряженности между европейскими странами в целом (как часто происходило в прошлом), если допустить ослабление коллективных связей Североатлантического союза (и Европейского сообщества). Мы не должны считать, что раз в Западной Европе мир и страны Западной Европы уже 40 лет работают вместе, нынешнее положение дел необратимо. Ключевые учреждения, созданные после войны, – НАТО и ЕС – играют важнейшую роль в обеспечении стабильности. Нам надо любой ценой избежать (как сказал министр обороны Федеративной Республики д-р Столтенберг) ренационализации политики безопасности – такой ситуации, когда европейские государства снова вынуждены обеспечивать безопасность с помощью переменчивых (и по природе своей нестабильных) коалиций. НАТО – наш заслон от этой опасности. Помогая сохранять существующие рамки безопасности в Западной Европе НАТО поощряет порядок в Европе в целом.

Наконец, нужно помнить о том, что многие факторы риска, с которыми мы столкнемся в последующие годы, возникнут за пределами Европы. В конце 90-х непосредственную опасность Западу могут все больше и больше представлять юг и Ближний Восток. Демографические тенденции, экономические трудности и глубоко засевшие политические проблемы сочетаются там с постепенным приобретением дестабилизирующих военных технологий, в результате чего получается тревожный и нестабильный коктейль. У двенадцати стран, не входящих в НАТО и Варшавский договор, уже есть баллистические ракеты. Еще большее число стран смогут получить необходимые ядерные и химические средства до конца века.

С помощью всех этих фактов можно объяснить, почему в последние месяцы значительно изменилось отношение СССР к НАТО: раньше русские призывали к незамедлительному роспуску обоих военных блоков в Европе, а теперь делают гораздо больший упор на сохранении каждого альянса как фактора стабильности. Горбачев четко дал понять, что для продолжения реформ в стране ему нужна стабильность за рубежом. В силу этой причины он так же заинтересован, как и мы, в дальнейшем существовании НАТО.

Помимо обороны и стабильности еще одной важной задачей для Североатлантического союза стал контроль над вооружениями. НАТО играет жизненно важную роль в координировании позиций государств-членов, в частности, для важнейших переговоров по обычным вооружениям в Европе в Вене и параллельных переговоров по мерам укрепления доверия и безопасности (МДБ). Если бы страны НАТО пытались вести переговоры как шестнадцать отдельных государств, добиться удовлетворительных результатов было бы намного сложнее. По всей вероятности, роль Североатлантического союза в контроле над вооружениями и его более широкие политические функции будут расти в будущем (см. ниже).

Какие качества НАТО потребуются для того, чтобы Альянс и впредь сохранял нашу безопасность в будущем? Следующие пять элементов являются важнейшими, с моей точки зрения: нынешний членский состав НАТО; стратегическая приверженность США; присутствие значительных дислоцированных сил (включая американские, канадские и британские войска) на европейском континенте; убедительное сочетание ядерных и обычных вооружений; интегрированная военная структура.

Почему эти пять? Надо сохранить нынешний членский состав, потому что мы не смогли бы на деле вести оборону Европы, если, например, Германия не была бы членом НАТО, и не смогли бы оборонять южный или северный фланг без, скажем, Турции или Норвегии. Мы в равной мере зависим от различных вкладов всех остальных стран НАТО, чтобы сохранять авторитетность НАТО в военном плане и его политическую солидарность. Мы должны сохранить стратегическую приверженность США, потому что только это служит убедительным противовесом советским стратегическим силам и в более широком плане стране – России, – которая в силу своих масштабов и населения всегда будет одним из важнейших факторов в Европе. Нам нужны дислоцированные в Европе силы не только для обороны конкретного района, но и потому что их присутствие символизирует и обеспечивает приверженность стран, направивших войска, тому, чтобы вместе брать на себя риск общей обороны, распределять роли и обязанности, а это важнейший политический сигнал для любого потенциального агрессора. Нам нужен убедительный баланс ядерных и обычных вооружений, поскольку одних обычных средств никогда не достаточно для сдерживания агрессии. И нам нужна интегрированная военная структура, потому что вместе с сопутствующей системой коллективного оборонного планирования НАТО это лучший способ максимального сдерживания войны и максимальной эффективности обороны в случае войны. Но интегрированная военная структура, наверное, еще важнее вот почему: процесс поддержания этой структуры, где каждая страна учитывает планы и политику других стран, так чтобы получилось сплетение вооруженных сил государств в интересах коллективной обороны, скрепляет союзников. Этот процесс будет очень важен, чтобы не поддаться искушению ренационализации политики безопасности.

В военном отношении, оборонительная стратегия Североатлантического союза, основанная на гибком реагировании и передовой обороне, остается наилучшей гарантией от войны или агрессии с любого направления. Но конкретные военные меры, с помощью которых НАТО реализует эту стратегию, надо менять, причем, на мой взгляд, радикально.

В плане обычных вооруженных сил, сочетание политических, экономических и демографических факторов, вероятно, означает, что в будущем у НАТО будет значительно меньше дислоцированных сил на местах, ей придется проводить менее масштабные и менее регулярные учения, делать больший упор на резервистах, мобильности, быстром усилении и заблаговременном размещении имущества. Как я считаю, одним из ключевых новаторств, над которым надо будет работать странам НАТО в этой области, станет создание многонациональных сил, дислоцированных на территории Североатлантического союза. Можно было бы объединить национальные части и подразделения с надлежащей численностью (включая американские и канадские) в многонациональные формирования. Главнокомандующий ОВС НАТО в Европе будет продолжать осуществлять общее управление. Но некоторые из этих формирований могли бы стать в основном «европейскими». Это сопряжено с большими преимуществами. Это продемонстрировало бы нашим североамериканским союзникам европейскую солидарность в содействии общей обороне в Североатлантическом союзе; вполне возможно, что благодаря этому обслуживание сил (как американских, так и европейских), дислоцированных на территории отдельных европейских союзников, станет более приемлемым; и таким образом можно будет продемонстрировать всем, в том числе и русским, что Североатлантический союз откликнулся на вызов перемен. Помимо общей политической выгоды тут могут быть и военные преимущества. Например, бóльшая мобильность и гибкость. Страны НАТО также будут вынуждены делать больший упор, чем ранее, на важнейших вопросах стандартизации и оперативной совместимости. Конечно, придется заняться проблемами администрации, материально-технического обеспечения, усиления и даже языка управления. Но, с моей точки зрения, преимущества многонациональных сил, выделенных в распоряжение НАТО, значительно перевесят недостатки.

Как я думаю, нужны также изменения в ядерной сфере. Ядерные силы НАТО и впредь будут принципиально важны для сдерживания войны. Присутствие ядерных сил США в Европе будет оставаться важным элементом стратегии Североатлантического союза. Но, скорее всего, будет существенно сокращено количество систем, о которых идет речь, и упор сдвинется в сторону большей гибкости и средств воздушного базирования с большей дальностью. Цель, как и всегда, будет заключаться в минимальном сдерживании, вернее, максимальном сдерживании минимальными силами. Страны НАТО будут по-прежнему зависеть от стратегической гарантии США, но может быть место для расширения сотрудничества между европейскими ядерными державами – Великобританией и Францией. В самом деле, благодаря изменениям в структуре и в развертывании сил НАТО, которые, вероятно, произойдут в предстоящие годы, могут вскоре открыться возможности для более широкого участия Франции в коллективных договоренностях об обороне Европы.

Поэтому параметры военной роли НАТО изменятся, но я не разделяю мнение тех, кто утверждает, что эта сторона Североатлантического союза станет менее важной в будущем. Именно коллективный военный потенциал НАТО придает Североатлантическому союзу внушительность и авторитетность, и именно в нем воплощены принципы, придающие этой организации единственный в своем роде характер сейчас и в дальнейшем.

На своем заседании в декабре 1989 года министры иностранных дел стран НАТО договорились о том, что в свете событий на Востоке Североатлантическому союзу «потребуется в большей мере выполнять его политическую функцию» и при этом взяться за новые трудные задачи. Политическая роль Североатлантического союза будет наверняка развиваться в будущем, но нужно тщательно определить, что это означает.

У НАТО всегда была политическая цель. В преамбуле Североатлантического договора, которым был учрежден Североатлантический союз, четко обозначено, что стороны «преисполнены решимости защищать свободу, общее наследие и цивилизацию своих народов, основанные на принципах демократии, свободы личности и законности». Подписавшие договор подчеркнули это не только потому, что они верили в ценность демократии, свободы и законности самих по себе, но еще и потому, что они считали, что с приобщением к этим ценностям стран Востока сами страны НАТО окажутся в большей безопасности. Нации, избирающие правительства, которые по-настоящему держат ответ перед народами, как правило, становятся более стабильными и предсказуемыми, и риск агрессии с их стороны значительно снижается. Я предлагаю, чтобы при рассмотрении вопроса о том, как должна эволюционировать политическая роль НАТО, Североатлантический союз руководствовался тем же принципом: он должен браться за выполнение тех задач, которые способствуют укреплению нашей безопасности, хоть и трактуемой в широком смысле. Североатлантическому союзу не надо, как мне представляется, стремиться к тому, чтобы играть более значительную роль в других областях (например, контроле над наркотиками), которые связаны с безопасностью в лучшем случае по касательной и с которыми лучше справятся другие органы, уже ведущие прекрасную работу.

Что это означает в практическом плане для политической деятельности Североатлантического союза? Я вижу три основных направления потенциального развития: контроль над вооружениями, политические консультации и коллективные действия. Работа по контролю над вооружениями, скорее всего, будет приобретать растущее значение. Североатлантический союз уже играет ключевую роль в выработке позиции Запада на переговорах по ОВСЕ и МДБ в Вене. Вероятно, потребуется вести более интенсивные консультации в Североатлантическом союзе по СНВ и переговорам о химическом оружии, по мере того как эти переговоры приближаются к решению. В дальнейшем, помимо ОВСЕ, Североатлантический союз станет надлежащей площадкой для обсуждения последующих шагов в области контроля над вооружениями, включая субстратегические ядерные системы, и для выработки общей позиции по ним. Североатлантическому союзу нужно будет также играть значительную роль в проверке выполнения соглашений по контролю над вооружениями, таких как ОВСЕ и «Открытое небо»: госсекретарь Бейкер изложил значительные идеи на этот счет, которые теперь активно рассматриваются странами НАТО.

Роль НАТО как форума для политических консультаций также, вероятно, будет расти. У Североатлантического союза уникальная структура для консультаций и координации между правительствами стран Запада по огромному диапазону вопросов. Это единственный орган, объединяющий нации по обе стороны Атлантики и наделенный мандатом на обсуждение всех аспектов безопасности: военных, политических и экономических. Политические консультации по событиям на Востоке ведутся в Североатлантическом союзе уже много лет. Эти консультации, вероятно, станут более интенсивными в предстоящие месяцы. Странам НАТО может быть также понадобится более глубоко, чем доселе, заняться другими темами, например, региональными вопросами.

НАТО всегда была способна к проведению коллективных военных действий в целях самообороны. Быть может, в будущем страны НАТО захотят развить в большей мере коллективные политические действия для отстаивания своих общих интересов и ценностей. Одна из возможностей – поощрение плюрализма, демократии, прав человека, свободного потока информации и перехода к рыночной экономике во всей Восточной Европе. Отдельные страны НАТО уже самостоятельно ведут большую работу в этих областях. Быть может, есть место для коллективных действий шестнадцати стран, наверное, в контексте СБСЕ: страны НАТО уже вместе готовятся к саммиту СБСЕ, запланированному на конец года. Североатлантический союз также может стать площадкой, способствующей разработке общих мер реагирования на новые угрозы, такие как распространение дестабилизирующих военных технологий или другие факторы опасности за пределами района ответственности.

Один ключевой элемент меняющегося мира, о котором говорится в названии этой статьи, – ситуация в Центральной Европе, где Федеративная Республика и ГДР быстро продвигаются к единству. Соединенное Королевство и все остальные члены НАТО давно поддерживают эту цель. Главный вопрос заключается в том, как объединенная Германия впишется в договоренности о европейской безопасности. Правительство ФРГ справедливо утверждает, что объединенная Германия должна быть членом НАТО. Но все заинтересованные стороны признают, что нужно тщательно продумать, как это будет осуществляться на практике, в частности, в отношении территории бывшей ГДР. Нужно должным образом учесть обеспокоенность СССР в связи с его безопасностью.

Существуют различные возможности: одна из наиболее широко обсуждаемых – особый статус территории ГДР, где после ухода советских войск может не дислоцироваться иностранных войск, хотя она и будет частью НАТО. Всеми этими вопросами членам Североатлантического союза нужно будет заняться всем вместе. Их также нужно будет рассматривать в формате два-плюс-четыре, в котором министры иностранных дел обеих Германий, плюс четыре союзника во Второй мировой войне – США, СК, Франция и СССР – будут встречаться для обсуждения внешних аспектов создания германского единства.

Основная заслуга в ошеломляющих переменах на Востоке принадлежит президенту Горбачеву, его дальновидности и смелости, и народам Восточной Европы, которые своими действиями превратили 1989 год в новую весну наций. Но НАТО, обеспечивая стабильность и безопасность своих членов и таким образом давая им возможность стать мощными примерами успешных, демократических и процветающих обществ, способствовала совершению революции 1989 года. При этом НАТО парадоксальным образом поставила вопрос о своем собственном будущем. Сохранение Североатлантического союза, но такого, который будет творчески адаптироваться к новым вызовам 90-х, будет во многом содействовать тому, чтобы все государства-члены и европейцы от Атлантики до Урала пользовались в будущем десятилетии плодами революции, произошедшей в прошлом году.