Энергетическая безопасность в эпоху гибридной борьбы

Термин гибридная угроза означает действия государственных или негосударственных субъектов с целью подрыва или нанесения урона объекту (цели) открытыми и скрытными военными и невоенными средствами. При гибридных угрозах дезинформация, кибератаки, экономическое давление, развертывание нерегулярных вооруженных групп и применение регулярных сил используются в комплексе, причем зачастую в течение длительного периода времени.

Гибридная борьба определена, по сути, как «серая зона» борьбы, которая часто существует чуть ниже порога вооруженного конфликта. Она предназначена для подрыва доверия общественности к гражданскому обществу и демократическим устоям, прежде всего посредством кибератак на критически важные объекты инфраструктуры, включая энергетику, или методом целенаправленной дезинформации. В этом плане она представляет потенциальную угрозу суверенитету, поскольку таким образом страны, террористические организации и преступные субъекты получают с помощью низко затратного и высоко результативного метода относительную анонимность при оказании влияния на политику и политический курс других государств.

Россия относится к числу тех, кто наиболее активно ведет гибридную борьбу, и самым эффективным образом она провела ее в ходе незаконной аннексии Крыма в 2014 году. Кремль продолжает применять ее сегодня в ряде стран, чтобы добиться желаемых политических результатов, например, подрыва прозападных правительств, раскола и ослабления Североатлантического союза или продвижения своих собственных экономических интересов. В последнее время Китай тоже стал проводить кибератаки и дезинформационные кампании, нацеленные на страны НАТО, и представляет серьезный риск для критически важной инфраструктуры, включая энергетическую инфраструктуру, как подчеркнуто в недавнем докладе экспертов НАТО-2030.

В конечном итоге проблемы, которые гибридная борьба представляет для энергетического сектора, потенциально могут нарушить политическую и военную эффективность и слаженность НАТО. Для преодоления этих угроз потребуются время и усилия, чтобы Североатлантический союз решил вопрос зависимости своих членов и выступил как платформа для создания общей картины комплексного оперативного риска и факторов уязвимости.

Ширится применение гибридной борьбы. В течение последних десяти лет гибридные угрозы резко выросли во всем мире: от кибератак до дезинформационных кампаний и скрытных военных операций. Угрозы возникают все чаще, приобретают более комплексный, разрушительный и силовой характер. Более широкие последствия гибридной борьбы для экономики и политики очевидны, особенно применительно к энергетическому сектору.

Россия выдвинула ряд гибридных угроз против энергетических объектов, политики или поставок государств НАТО, а также других стран. Она пустила в ход политические и экономические рычаги в сочетании с дезинформационными кампаниями против Болгарии и Румынии, чтобы подорвать усилия по снижению зависимости этих стран от российских источников энергии. Срыв поставок использовался и раньше, в частности в отношении Украины в 2009 году, стран Балтии до этого и недавно – против Болгарии.

Россия также использовала свою экономическую мощь в сочетании с политическим влиянием для продвижения своей энергетической повестки дня в Венгрии, где сейчас идет работа по расширению атомной электростанции Пакш по российской энергетической технологии. Аналогичным образом в Германии Россия использует свои коммерческие и политические связи, а также, как подозревают, другие виды злонамеренного влияния, чтобы продвигать спорный нефтепровод «Северный поток – 2» стоимостью 12 млрд. евро, который уже почти завершен. Более того, российская группа Berserk Bear APT подозревается в совершении кибернападений в 2020 году на германские энергетические компании, и она была причастна к предыдущим кибернападениям на германские объекты коммунального хозяйства в 2018 году.

В ряде других стран НАТО, в частности, Польше, Турции, Соединенном Королевстве и США были выявлены кибернападения на энергетические объекты, совершенные при поддержке России. В некоторых случаях эти кибернетические кампании велись параллельно с другими гибридными угрозами в отношении энергетических объектов, например, оказание зловредного влияния и сокращение поставок природного газа. Если сложить все это вместе, то становится очевидно, что в последние десять лет Россия ведет слаженную гибридную кампанию, направленную на подрыв энергетической безопасности Североатлантического союза, причем с растущей силой.

Среди стран-партнеров НАТО в тот же период российская гибридная кампания была больше всего заметна в Украине: срывы поставок, кибератаки, влияние на экономику и политику, дезинформация с целью подрыва энергетической безопасности страны и создания политической нестабильности. Больше всего России удалось нарушить нормальное функционирование в 2009 году, когда были прекращены поставки природного газа, но нападения продолжаются и приобретают все более комплексный и силовой характер.

Известный пример – совершенное в декабре 2015 года кибернападение группы Black Energy на западно-украинскую электростанцию, в результате чего у почти четверти миллиона жителей на шесть часов отключилось электричество. Год спустя с помощью вредоносного программного обеспечения CrashOverride/Industroyer было совершено более изощренное нападение на сеть электроснабжения столицы страны – Киева. Хотя по своей длительности и масштабу это нападение было меньше предыдущего, по своему характеру оно было намного страшнее: цель нападения состояла в том, чтобы вывести из строя реле электробезопасности, которые используются для защиты оборудования энергосистем. Если бы аналитики не обнаружили его, в результате заключительного этапа нападения было бы физически уничтожено дорогостоящее и трудно заменимое оборудование, помимо краткосрочного срыва электроснабжения.

За пределами евроатлантического региона Иран и, как подозревают, другие государства ведут в настоящий момент комплексную гибридную кампанию против энергетических объектов Саудовской Аравии. На примере этой кампании можно, вероятно, составить представление о будущем гибридной борьбы, в частности, в сфере энергетической безопасности. Посредством скрытных и открытых военных операций и используя подставные силы Иран неоднократно нарушал функционирование саудовской энергетической инфраструктуры и наносил по ней удары.

Возможный сговор враждебно настроенных сил в продолжающейся иранской кампании против Саудовской Аравии вызывает особую обеспокоенность и может повлечь за собой последствия для стран НАТО. В частности, в результате кибератаки на комплекс Petro Rabigh в 2017 году пришлось остановить объект и провести тщательную очистку, что было сопряжено с большими материальными затратами, более того, чуть не произошла неконтролируемая утечка газа и взрыв. Несмотря на первоначальные предположения о том, что ответственность за применение опасного вредоносного программного обеспечения Triton, использованного при нападении, лежит только на Иране, США пришли к выводу о том, что это ПО было разработано Россией, и наложили санкции на научно-исследовательское учреждение, связанное с его разработкой. Это вредоносное ПО было также задействовано в ходе нападений на энергетические компании в США.

К числу других мер, примененных, как подозревается, в ходе иранской кампании, относятся два удара с применением БПЛА хуситами-союзниками Ирана по саудовским нефтеперерабатывающим заводам, скрытные нападения в Персидском заливе на два нефтяных танкера, зарегистрированных в Саудовской Аравии, и совершенные недавно нападения на два иностранных танкера в саудовских портах в Красном море. В частности, в результате удара с применением БПЛА по НПЗ «Сауди Арамко» в Абкаике в конце 2019 года, ответственность за который взяли на себя силы хуситов, у Ирана появилась возможность отрицать свою причастность, и в то же время это помогло выявить слабость противовоздушной обороны Саудовской Аравии.

На встрече на высшем уровне НАТО в Брюсселе в 2018 году руководители стран НАТО подчеркнули важность энергетической безопасности: «Стабильное и надежное энергоснабжение, диверсификация путей импорта, поставщиков и энергоресурсов, а также взаимосвязанность энергосетей имеют ключевое значение и повышают нашу устойчивость перед лицом политического и экономического давления. Хотя за эти вопросы отвечают в первую очередь государственные власти, события в энергетической сфере могут иметь значительные политические последствия и последствия для безопасности стран НАТО, а также затронуть наших партнеров».

Критически важные объекты энергетической инфраструктуры – потенциальные цели, что могло бы дать противнику привлекательные преимущества, такие как:

Более того, вредоносная кибернетическая деятельность эффективна, дешева (для государства), и можно отрицать свою причастность к ней.

По мере того, как мир извлекает пользу и все больше зависит от новых технологий – Интернета вещей и промышленного Интернета вещей, – общества и инфраструктура становятся более уязвимыми. В энергетическом секторе взаимосвязанность глобальной сети энергоснабжения позволяет добиться большей результативности и экономии на масштабах. Однако из-за того, что расширяется доступ к эксплуатационной технологии и растет ее взаимосвязанность, возникают бесчисленные возможности для нападений. С увеличением глобальной энергетической инфраструктуры, ее интеграцией и растущей зависимостью от возможности соединения уже наблюдается увеличение числа киберпреступников, которые часто пользуются поддержкой государств и применяют вредоносное программное обеспечение, способное нарушать распределение энергии во все более крупном районе.

Споры вокруг Huawei/5G, которые велись в течение прошедшего года, свидетельствуют еще об одном факторе, вызывающем большую обеспокоенность. Если средства связи Huawei будут развернуты в государствах-членах НАТО, может ли правительство Китая проникнуть в них или создать для них угрозу каким-то иным образом?

Приобретает ли гибридная угроза новое измерение? Должны ли мы отныне беспокоиться не только о кибератаках, но и о физических аппаратных средствах, устанавливаемых на критически важных объектах инфраструктуры, особенно если эти аппаратные средства производятся в потенциально враждебных странах и могут быть перехвачены и взломаны во время доставки потребителю?

Подобные факторы уязвимости возникают и в энергетическом секторе. Например, есть ли на новых электростанциях, построенных на Западе, важнейшие комплектующие, изготовленные в Китае? Есть ли у этих комплектующих дополнительные характеристики и функции, которыми можно было бы воспользоваться? В мае 2020 года, исходя из этих тревожных факторов Администрация США наложила арест на произведенный в Китае трансформатор стоимостью три млн. долларов, который должен был прибыть в Колорадо. Правительство США опасалось, что этот трансформатор могли использовать для взлома электросети в США. Вскоре после этого вышло постановление американского правительства о запрете на поставки критически важных комплектующих электросети иностранными противниками.

Район боевых действий все больше и больше функционирует, как сеть, он все больше и больше взаимосвязан и полностью зависит от энергетической и коммуникационной инфраструктуры принимающей страны, таким образом появится множество векторов нападения, с помощью которых противник мог бы сорвать поток жидкого топлива или электропитание района боевых действий.

Даже краткосрочный или периодический отказ в обслуживании мог бы сказаться на способности сил НАТО к передвижению и возыметь пагубное воздействие на выполнение оперативной задачи в контексте коллективной обороны по статье 5 основополагающего договора НАТО. В Стратегической концепции НАТО 2010 года отмечено, что Североатлантический союз должен «создавать и поддерживать мощные, мобильные и готовые к развертыванию обычные силы для выполнения наших обязательств по Статье 5, а также проведения экспедиционных операций, в том числе с помощью Сил реагирования НАТО». Именно этот «недостаток мобильности ВС» был подчеркнут в докладе One Flank, One Threat, One Presence: A Strategy for NATO’s Eastern Flank («Один фланг, одна угроза, одно присутствие: стратегия для восточного фланга НАТО»), подготовленном в мае 2020 года Центром европейского политического анализа.

НАТО признала угрозу энергетической безопасности и угрозу гибридной борьбы. Еще на встрече на высшем уровне в Бухаресте в 2008 году страны НАТО отметили роль Североатлантического союза в обеспечении энергетической безопасности, и в связи с этим в 2012 году в Вильнюсе был создан Центр передового опыта НАТО по энергетической безопасности. Недавно при поддержке НАТО был создан Европейский центр передового опыта по борьбе с гибридными угрозами, торжественное открытие которого состоялось в октябре 2017 года в Хельсинки.

В 2020 году Научно-технический совет НАТО дал официальное разрешение на создание целевой научно-исследовательской группы, которая займется проблемой энергетической безопасности в эпоху гибридной борьбы. Целевая группа, в состав которой войдет более 80 ученых из более чем десятка стран, будет анализировать гибридную энергетическую угрозу и ее воздействие на готовность ВС НАТО и их способность к выполнению задачи, устойчивость инфраструктуры государств-членов и их способность к участию в миссиях НАТО и, наконец, слаженность Североатлантического союза.

Один из ключевых аспектов этой работы – составление общей картины энергетической безопасности Североатлантического союза. Исследовательские группы выявят уязвимые точки в случае гибридной энергетической борьбы в таких областях, как боеспособность ВС, сети связи, рыночная экономика и сохранение жизненно важных услуг в энергетическом секторе, предоставляемых обществу, и доверия общественности к государственным учреждениям. Исследовательская работа также направлена на то, чтобы наметить ряд возможных стратегий смягчения последствий и контрмеры, которые могли бы быть предприняты НАТО и государствами-членами.

В результате быстрого развития информационно-коммуникационных технологий и нашей растущей зависимости от них появилась новая область борьбы, что могло бы пагубно сказаться на политических и военных функциях НАТО. Повсеместность цифрового подключения, способность отрицать причастность к нападениям и преимущества нарушения работы критически важной энергетической инфраструктуры с помощью операций, зависящих от сетей, стали движущей силой в эволюции гибридной борьбы. НАТО находится в уникальном положении, позволяющем ей усилить работу государств-членов, призванную устранить эти факторы уязвимости, и обобщить уроки, усвоенные в этой сфере. Только с помощью присущего Североатлантическому союзу единства усилий можно выйти на надлежащий уровень оперативной совместимости, чтобы выявлять и сдерживать потенциально разрушительные гибридные нападения на широкую энергетическую инфраструктуру и восстанавливаться после них .