21февраля 2001 г.

Выступление Генерального секретаря НАТО в Московском Государственном Институте Международных Отношений (МГИМО) 21 февраля 2001 г. Уважаемый ректор Торкунов! Дамы и господа! Я весьма благодарен Вам, профессор Торкунов, и Министерству иностранных дел за приглашение выступить в вашем знаменитом институте. Я особенно рад тому, что в зале так много молодых лиц. Перед Вами, студентами МГИМО, стоит непростая задача служить своей стране в быстро меняющемся мире, где стремительно исчезают барьеры в области связи, торговли и инвестиций. Новая демократическая Россия, находящаяся в настоящее время в процессе трудных преобразований, строящая подлинное гражданское общество и преодолевающая трудности экономических реформ, займет свое законное место в этом глобальном сообществе. В Европе идет процесс все большего объединения, она преодолевает пережитки размежеваний прошлого и линии прежнего идеологического и военного противостояния. Нашей новой Европе требуется сотрудничество, интеграция и партнерство. В этой новой Европе у России есть свой дом, наличие которого определено ее выбором, да и просто необходимостью. Вы, будущие лидеры, будете определять интересы вашей страны и выражать ее устремления. Когда вы приступите к этому, я призываю вас помнить об этих требованиях сотрудничества, интеграции и партнерства и нести их в своих сердцах. Прошло меньше года со времени моего последнего визита и я снова в Москве, так как твердо верю в важность той роли, которую призвано сыграть партнерство между Россией и НАТО в строительстве новой Европы. Развитие отношений между Россией и НАТО как зеркало отражают надежды, а также и некоторые разочарования, характерные для прошлого десятилетия Европы. Отношения между Россией и НАТО, как и отношения с Европой, колебались от оптимизма к пессимизму и затем обратно. Неужели так должно быть всегда надежда и разочарование, взлеты и потом падения? Или же мы сможем разорвать эти циклы и создать такие глубокие и основанные на доверии отношения, которые будут развиваться только в одном направлении постоянного прогресса? Естественно, на это есть только один ответ да. Да, мы можем создать прочные и основанные на доверии отношения, позволяющие справляться с нашими разногласиями и не расходиться при этом в разные стороны. Да, мы можем создать отношения, которые соответствуют нашим взаимным стратегическим интересам, позволяющие отказаться от изжившего себя подхода «нулевого результата», при котором выигрыш одной стороны неизбежно рассматривается другой как свой чистый проигрыш. Мы можем построить такие отношения. По сути дела все последнее десятилетие Россия и НАТО напряженно трудились для достижения этого. Однако, нам это не совсем удалось. Дело в том, что каждый раз, когда у нас возникали разногласия, на нашем пути вставали старые стереотипы и неправильные представления и сбивали нас с курса. Оглядываясь назад на последнее десятилетие, легко понять, почему мы не смогли продвинуться так далеко, как мы хотели. После падения берлинской стены, когда была распущена Организация Варшавского договора и распался Советский Союз, когда Россия вывела свои войска из объединенной Германии, из всей Центральной Европы и государств Балтии, многим россиянам казалось исторической несправедливостью то, что заклятый враг ушедшей эпохи, НАТО, без осложнений пережила «холодную войну» и осталась в добром здравии. Таким образом, многим российским наблюдателям сама идея отношений между Россией и НАТО казалась вообще парадоксальной. Зачем заниматься сотрудничеством с союзом, который изжил себя, тем более, что прежний враг исчез? Зачем развивать связи с организацией, которую многие россияне рассматривают в качестве исторического анахронизма, тем более что исчезла Организация Варшавского договора? Если бы этому равновесию между НАТО и Организацией Варшавского договора было суждено быть постоянным, я, вероятно, также согласился с таким мнением. Однако НАТО никогда не была простым зеркальным отражением Организации Варшавского договора. В условиях «холодной войны» главная функция НАТО была искусственно сведена к коллективной обороне. Однако, в НАТО всегда было нечто, что выходило за границы коллективной обороны. Сегодня, как и прежде, она является воплощением более широких и глубоких устремлений добровольного сообщества Европы и Северной Америкой в целях обеспечения безопасности, совместной судьбы государств-членов и общей приверженности ценностям, которые в настоящее время рассматриваются как всеобщие -- демократия, свобода личности, экономика свободного предпринимательства и верховенство закона. Этой широкой идеей сообщества, лежащей в основе НАТО, объясняется то, почему все предсказания о кончине НАТО после окончания «холодной войны» не оправдались. Здравый смысл подсказывает, что союзы создаются против врага и исчезают с его исчезновением. Однако, эта логика просто не применима к НАТО так как НАТО просто не является союзом в традиционном смысле. Она образует военно-политическую основу для регулирования процесса обеспечения безопасности посредством сотрудничества. Противостояние вызовам в области безопасности посредством сотрудничества вполне имеет смысл, независимо от наличия или отсутствия врага. Так что НАТО продолжала существовать. При этом она превращалась в новую, другую НАТО. Она сохранила верность важному и вместе с тем весьма современному средству достижения успеха процессу принятия решений на основе консенсуса и объединенному военному потенциалу. Наряду с этим произошел пересмотр ее стратегии по мере перехода в процессе планирования от обороны переднего края к решению новых задач поддержания мира. Кроме того, НАТО стала целенаправленно добиваться сотрудничества со всеми государствами Европы и, прежде всего, с Россией. Североатлантический союз был и остается готовым к привлечению России к участию в этом не по соображениям сентиментальности, а исходя из здорового эгоизма: - так как нам вместе предстоит внести значительный вклад в упрочение европейской безопасности и стабильности, - так как мы сталкиваемся с общими вызовами и - так как у наших государств-членов имеется значительная заинтересованность в успехе политического и экономического преобразования, осуществляемого Россией. С течением времени эти доводы были приняты все большим числом российских наблюдателей как в самом правительстве, так и вне его. Однако, прежде всего, наше сотрудничество в ИФОР/СФОР по выполнению Дейтонского мирного соглашения о Боснии и Герцеговине, явилось поворотным моментом в развитии нашего партнерства. Здесь не на словах, а на деле Россия и НАТО доказали, что в решающий момент они вместе могут добиться успеха. Именно на этом фоне Россия и НАТО начали обсуждение вопросов новой основы и новых горизонтов своих отношений. Переговоры о документе, который впоследствии стал называться «Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора», подписанном в Париже в мае 1997 г. президентом Ельциным и главами государств и правительств стран НАТО были непростыми. Однако достигнутый результат стоил всех этих усилий. Основополагающий акт является весьма замечательным документом. Некоторые называют его Великой хартией отношений между Россией и НАТО. Действительно, он намечает прямой курс на более тесное партнерство. В нем подробно говорится о том, почему России и НАТО суждено сотрудничать. Им создана уникальная основа для наших консультаций и сотрудничества Совместный постоянный совет Россия-НАТО. Он обязывает нас преодолеть прошлое, заняться успешным решением современных задач в области безопасности и вместе строить будущее. Я считаю, что Основополагающий акт является таким же актуальным и значимым для дела европейской безопасности и стабильности, как и развивающаяся мощь Европейского союза или ОБСЕ. В нем определены надежные эталоны, по которым будут мерить успех наших усилий. Однако, нам надо спросить себя: Воплотились ли эти эталоны в политике и действиях? Можно спорить о том, насколько успешно или неуспешно выполняется Основополагающий акт. Давайте не будем забывать, что Основополагающий акт прошел проверку лишь в течение четырех лет, причем на деле этот срок короче в связи с временным замораживанием отношений после военных действий, предпринятых НАТО против Милошевича. Первое заседание СПС Россия-НАТО состоялось в июле 1997 г. и для раскрытия его потенциала у него был срок лишь до марта 1999 г. Факты показывают, что даже за этот короткий период был достигнут существенный прогресс. СПС не только прочно утвердился в качестве основной структуры для проведения консультаций между Россией и НАТО, но под его эгидой возникла целая сеть контактов между специалистами, стали работать различные рабочие группы и проводиться специальные заседания, посвященные направлениям сотрудничества и консультаций, предусмотренным Основополагающим актом. Мы начали строить партнерство с Россией по восходящей линии, начиная с конкретных вопросов, таких как организация управления воздушным движением, разоружение, военно-техническое сотрудничество, распространение ОМП, гражданское чрезвычайное планирование, научное сотрудничество и многое другое. В течение некоторого времени казалось, что этот прогресс необратим. До тех пор, пока кризис в Косово не вызвал у нас глубокого разочарования. В марте 1999 г. все эти многообещающие начинания, укреплявшие доверие и развивавшие навыки и модели сотрудничества, были неожиданно прекращены. В этот важнейший момент девятнадцать демократических стран НАТО, побуждаемые развитием гуманитарной трагедии в Косово и в связи с тупиком, возникшим в Совете Безопасности ООН, предприняли военные действия, чтобы положить конец убийствам и этническим чисткам, организованным Милошевичем. В результате действий НАТО Россия вышла из СПС. Наши отношения были ввергнуты в серьезнейший кризис. Наши отношения тогда еще не достигли зрелости, между нами не было полного доверия, не удалось полностью избавиться и от неправильных представлений друг о друге. Сейчас не время и не место для воспоминаний об огромных усилиях при достижении согласия по вопросу Косово или рассказа о трудоемком и нелегком процессе принятия решений в Североатлантическом союзе. Однако, как писал Достоевский в «Дневнике писателя»: «… самый умный тот, кто хоть раз в месяц называет себя дураком». Поэтому может быть пора сказать несколько слов в смысле коллективного критического самоанализа, чтобы сделать выводы и избежать сбоев такого масштаба в будущем. Первое, что следует отметить в этой связи, -- мы никогда не стремились к тому, чтобы свести к минимуму роль России в конфликте в Косово. Мы с самого начала хотели участия России. Нам хотелось, чтобы Россия разделила с нами наше обязательство разрушить раз и навсегда модель насилия и этнических чисток на Балканах. Нам необходимо было остановить Милошевича, который развязал жестокую войну против своих собственных граждан войну, которая угрожала дальнейшей дестабилизацией и без того неустойчивому региону. Мы не забыли Боснию. Не поддавайтесь на мифы о том, что Милошевича можно было остановить другими средствами, а не силой! Он, а не косовские албанцы, отказался от урегулирования в Рамбуйе. Все дипломатические усилия тогда зашли в смертельный тупик. В конце Россия сыграла важнейшую роль в разрешении конфликта и ее вклад в КФОР, в миротворческую операцию, с самого начала был значительным. Сегодня я с удовлетворением говорю о том, что между нашими войсками в Косово наладилось замечательное сотрудничество. Российские военнослужащие в Косово вместе со своими товарищами из стран НАТО и других государств-участников, отлично справляются со своими задачами в трудных условиях. У нас есть все основания гордиться ими. Не буду скрывать от вас, что когда в июле 1999 г. возобновились ежемесячные заседания СПС, повестка дня которых была по настоянию России ограничена вопросами Косово и Боснии, в воздухе еще витала горечь. Объяснения со стороны НАТО причин, по которым 19 демократических стран на законном основании применили силу, не сняли раздражения России. В НАТО также ощущалось разочарование. Оно было вызвано тем, что Россия приостановила консультации и сотрудничество именно тогда, когда они были так необходимы в момент кризиса. Со временем наша совместная заинтересованность в достижении мира и стабильности в регионе, наша совместная ответственность за полномасштабное выполнение резолюции 1244 СБ ООН и бесспорный успех КФОР позволили добиться сближения точек зрения и подходов. С опорой на тесное сотрудничество между нашими военными на месте проведения операций, на улучшение контактов и сотрудничество между российской оперативной группой связи и штабом Верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе в г. Монс, а также, прежде всего, после демократических перемен в Белграде, я надеюсь, мы сможем избежать «балканских деформаций» партнерства между Россией и НАТО. После устранения от власти Милошевича, осуществленного его собственным народом, которого он предал, для новой Югославии вновь открылась дверь в Европу. Югославия должна свободно войти в нее с помощью НАТО, России и Европейского союза. Однако, даже до долгожданных демократических перемен в Югославии НАТО и Россия двигались в направлении сближения. В феврале прошлого года, когда я приезжал сюда в последний раз, мы с президентом Путиным договорились о необходимости исправить отношения между Россией и НАТО на основе постепенного подхода. Именно такой деятельностью и занялись Россия и НАТО. Большие ожидания, с которыми я приехал из Москвы после того визита, более чем оправдались. Мудрая инициатива вашего президента в области прекращения замораживания отношений, выдвинутая в прошлом году, полностью себя оправдала. На заседаниях СПС после моего визита представители России и НАТО снова занялись серьезной работой по укреплению доверия. СПС снова доказал свою уникальную ценность в качестве незаменимой совещательной структуры. Мы провели ряд открытых консультаций и дискуссий соответственно по нашим стратегическим концепциям и новой российской военной доктрине. В этих дискуссиях принимали участие высокопоставленные представители из Москвы, которые рассматривали вопросы, вызывающие озабоченность, высказываемую странами НАТО, например, выделение роли ядерного оружия, которое, кажется, присутствует в российском стратегическом мышлении. Со своей стороны Североатлантический союз представил разъяснения относительно того, что его новая Стратегическая концепция, принятая на вашингтонской встрече на высшем уровне в 1999 г., не является манифестом вмешательства, и что хотя в ней рассматриваются вопросы развивающейся стратегической обстановки, там, как и ранее, особо подчеркивается роль Совета Безопасности ООН. В мае 2000 г. на заседании министров иностранных дел во Флоренции Россия вновь заняла свое место в Совете евроатлантического партнерства, где вновь громко и четко зазвучал ее голос. На основе программы работы мы расширили наш диалог и сотрудничество. Эксперты возобновили свои заседания, где рассматриваются вопросы, вызывающие общую озабоченность в связи с Договором об ОВСЕ, обязательствами, принятыми на себя всеми государствами-участниками на стамбульской встрече ОБСЕ на высшем уровне, ядерными проблемами, распространением ОМП, международным терроризмом, миротворчеством и другими проблемами. Все эти трудные вопросы образуют конструкцию, лежащую в основе деятельности по обеспечению безопасности. Их рассмотрение позволило вновь наладить наше партнерство. Поэтому мой приезд в Москву в этот раз связан с подведением позитивных итогов достигнутого в условиях этого продуктивного климата и обсуждением с президентом Путиным и другими коллегами по диалогу возможностей более эффективного использования потенциала Основополагающего акта. В своем недавнем выступлении президент Российской Федерации заявил, что укрепление отношений между Североатлантическим союзом и Россией в духе откровенности, открытости и конструктивного взаимодействия будет значительным вкладом в обеспечение европейской стабильности и российской национальной безопасности. Я полностью с этим согласен и именно с этим настроением прибыл в Москву. Хорошие отношения между Россией и НАТО еще отлаживаются, но мы уже достигли прогресса и нужно продолжать добиваться его совместно. Мы не сидим сложа руки. В нашей напряженной программе работы на 2001 г. есть новые многообещающие пункты, такие как сотрудничество в области поиска и спасения на море, в том числе совместные учения. Я хочу выделить эту инициативу, которая была разработана совместно сразу после трагедии с подводной лодкой «Курск», так как она показывает, что совместная работа служит нашим общим интересам и более продуктивна, чем соперничество и взаимные обвинения. Военная реформа является еще одной нашей новой темой и заслуживает повышенного внимания. Конфигурация вооруженных сил страны является хорошим показателем того, как она воспринимает внешний мир и угрозы и риски для своей безопасности. Как в странах НАТО, так и в России, военная реформа находится в самом центре деятельности по приведению наших военных структур и потенциала в соответствие с новыми глобальными реалиями. У нас имеется огромный опыт, которым мы можем обмениваться, и в процессе этого будет заложен еще один камень в основание открытости и укрепления доверия. С этой целю я передал вчера министру Иванову большой пакет предложений НАТО о мерах по укреплению доверия и безопасности в ядерной области. Это серьезное дело! Это также область сотрудничества, где каждый шаг вперед будет приносить прямые выгоды для обеих сторон. Так как не все дороги ведут в Брюссель, эксперты из НАТО с радостью примут приглашение встретиться со своими коллегами здесь в Москве для дальнейшего обсуждения этих предложений в ближайшем будущем. Вчера на нашей встрече с маршалом Сергеевым я получил предложения о сотрудничестве в области противоракетной обороны театра военных действий. Мы ждали более подробных предложений после заявлений президента Путина, сделанных летом прошлого года, и НАТО уже сама занимается тщательным изучением вопросов противовоздушной обороны на широком фронте и противоракетной обороны театра военных действий. После тщательного изучения представленных российских предложений мы сможем за столом переговоров обсудить точки соприкосновения наших интересов и возможности дальнейшего развития этой деятельности. Я также поставил перед маршалом Сергеевым вопрос о возможностях активизации участия Российской Федерации в программе «Партнерство ради мира». Россия колеблется относительно участия в этой программе, может быть ее беспокоит то, что участие в ней наряду с другими государствами-партнерами несколько уменьшит ее удельный вес в области европейской безопасности. Однако, мне кажется, что эти опасения уже не имеют оснований. Теперь, когда вес и значимость России предельно ясно отражены в СПС и многих других структурах сотрудничества, России нечего терять, она многое выиграет от активного участия в этой программе. Мы также рассчитываем на скорейшее обсуждение вопроса о создании Военной миссии НАТО связи в Москве, как это предусмотрено Основополагающим актом. Так как военные России представлены в миссии Российской Федерации при НАТО, то создание союзной Военной миссии связи в Москве является существенным и неотложным вопросом сбалансированных отношений, основанных на непреложном принципе взаимности. Присутствие российских генералов в штаб-квартире НАТО уже никого не удивляет и, тем более, не пугает. Люди в военных формах стран НАТО скоро также станут привычным явлением в Москве, свидетельствующем о дружественных отношениях. Означает ли этот прогресс, что мы наконец достигли своей цели прочного партнерства? Достигло ли наше партнерство наконец того уровня доверия, при котором оно станет необратимым? Это покажут грядущие месяцы и годы. Ясно одно дух откровенности, который упомянул в своем недавнем выступлении президент Путин должен также предполагать готовность к разногласиям и право оставаться при своем мнении. Основополагающий акт и стратегические отношения между Россией и НАТО, которые предусмотрены в нем, не должны зависеть от изменений погоды. Сильные, уверенные в себе партнеры должны улаживать свои разногласия путем их обсуждения, пусть жесткого обсуждения, но не расходиться в разные стороны. В этом заключается суть партнерства. Чечня является подходящим примером. Партнеры России на Западе по-прежнему глубоко озабочены продолжающимися человеческими жертвами в этой республике Российской Федерации и сообщениями о нарушении прав человека. Ни у кого не вызывает сомнений суверенное право России на защиту своей территориальной целостности и действия по борьбе с терроризмом и преступностью, однако принимая во внимание заявление президента Путина о сокращении войск, я все же не верю, что только военные действия могут привести к удовлетворительному, справедливому и прочному разрешению такого конфликта. Это убеждение опирается на большой опыт Запада, отражающий эту российскую дилемму. Естественно, для отказа от насилия и добросовестного сотрудничества в поиске мирного разрешения конфликта требуется стремление обеих сторон. Однако, в любом конфликте, благородство требует от сильной стороны попытаться первой предпринять шаги к миру. В любом случае это облегчило бы рассмотрение всех путей к достижению прогресса в деле возвращения Группы содействия ОБСЕ в Чечню и оказания ею помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Именно поэтому мы приветствуем позитивное отношение России к скорейшему возврату этой группы в Чечню. Расширение НАТО это еще одна трудная тема в диалоге между Россией и НАТО. В откровенном и открытом обмене мнениями, состоявшемся вчера между мной и российским руководством, эта тема, действительно, была полемической. Расширение НАТО это, несомненно, далеко не пустяковый вопрос. Поэтому мы так долго и тщательно готовили почву для вступления в НАТО два года назад Чешской Республики, Венгрии и Польши. Именно поэтому мы с полной серьезностью относимся к мнениям, существующим в России, и ни в коем случае не сбрасываем их со счетов. Однако характер российских опасений с трудом поддается пониманию. Я пытаюсь понять их, но никак не могу. Если, цитируя Основополагающий акт, Североатлантический союз более не рассматривается Россией в качестве противника, и если Россия вступила в отношения привилегированного партнерства с этим союзом, то как его расширение может рассматриваться в качестве угрозы национальной безопасности России, как это указано в новой Концепции национальной безопасности? Если, повторяя положения многочисленных документов ОБСЕ, подписанных Россией, все государства Европы имеют право свободно выбирать союзы для обеспечения своей безопасности, то как осуществление этого принципа может повредить интересам безопасности России? Я снова слышал довод о том, что дальнейшее расширение НАТО восстановит разделительные линии в Европе. Если это так, то в таком случае план действий по подготовке к членству в НАТО действительно пора отправить на свалку истории. Однако, как раз наоборот. Расширение НАТО, аналогично расширению Европейского союза, к которому Россия относится значительно спокойнее, точно следует логике времени, наступившего после «холодной войны», предполагающей преодоление и ликвидацию устаревших линий, разделявших наш континент. НАТО воспринимается некоторыми в России как преимущественно военный блок, продвигающий свою мощную военную инфраструктуру на границы России. Это не так. Приверженность НАТО трем знаменитым ядерным «нет», выраженная в Основополагающем акте, нет намерений, нет планов, нет причин создавать места хранения ядерного оружия на территории новых государств-членов остается в силе. Также в силе остается заявление о том, что в обозримых условиях безопасности НАТО будет осуществлять свои миссии через обеспечение совместимости, интеграции и потенциала усиления, а не путем дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил. Оглядываясь на первый раунд расширения, невозможно сказать, например, что появились новые препятствия для тесного сотрудничества между Польшей и Калининградской областью. Более того, современные российско-польские отношения характеризуются совершенно иначе. Как отметил три недели назад президент Путин в своем выступлении в Министерстве иностранных дел, нормализация российско-польских отношений является хорошим примером достижения прогресса. Я просто не могу выделить ни одной политической причины, по которой трансграничное сотрудничество между новым членом НАТО и Россией должно отличаться от тесного партнерства между давним членом НАТО, скажем, Норвегией и соседней Россией. Те страны, которые стремятся вступить в Североатлантический союз, хорошо знают, что вступая в НАТО, они не уходят от своих соседей. У них и далее будут большая политическая и экономическая заинтересованность в сотрудничестве с Россией. Расширение НАТО -- это лишь один из элементов значительно более широкой деятельности по созданию подлинной европейской безопасности. Этому также способствует упрочение ОБСЕ, Совета евроатлантического партнерства и программы «Партнерство ради мира», особого партнерства НАТО с Украиной и собственных добрососедских отношений России с новыми независимыми государствами. Расширение -- это не игра с нулевым исходом, как считают люди с устаревшими представлениями, в которой при выигрыше НАТО проигрывает Россия. При творческом подходе обеспечение безопасности для всех в XXI веке достигается путем интеграции, конструктивного партнерства и сотрудничества. Нашей целью является включение России в эту деятельность, а не исключение ее. И Россия сама должна определить степень своего включения в эту формирующуюся сеть европейской безопасности. Более того, Россия может когда-нибудь даже принять решение о вхождении в НАТО и обратиться с заявлением о приеме в ее члены. Североатлантический союз никогда не отказывал в этой возможности. Дамы и господа! Приведение нашего восприятия в соответствие с реальностью после сорока пяти лет конфронтации потребует напряженных и долгосрочных усилий. Это стратегическая задача, для решения которой потребуется стратегическое терпение. Поэтому в ходе этого визита в Москву я с особым удовлетворением принял участие в торжественном открытии Информационного бюро НАТО, работающего под эгидой посольства Бельгии. Честно говоря, я чувствовал себя немного как генерал Потемкин, так как потребуется еще некоторое время, прежде чем это бюро, которое еще строится, начнет полномасштабную деятельность. Однако по ряду причин это очень хорошая новость для отношений между Россией и НАТО. Например, оно впервые позволит сделать заметным присутствие НАТО в Москве. Это само по себе является наглядным свидетельством того большого прогресса, которого мы добились со времени окончания «холодной войны». Значительно важнее то, что это бюро сможет установить связи с российской общественностью, Думой, государственными учреждениями, неправительственными организациями, научным миром и, конечно же, со всеми, кто интересуется тем, за что выступает новая НАТО, и как развивается сотрудничество между Россией и НАТО. Я все же убежден, что это бюро, несмотря на свои малые размеры и необходимость охватить своей деятельностью огромную страну, внесет значительный вклад в создание более реалистичного восприятия друг друга, чтобы Россия и НАТО могли все более целенаправленно добиваться единства во взглядах. Я по-прежнему твердо привержен этой цели. Я знаю, что по мере улучшения способности восприятия, укрепления доверия и обеспечения его необратимости, потенциал сотрудничества между Россией и НАТО и общего подхода к угрозам и вызовам в области безопасности в будущем будет увеличиваться. Должен признаться, что не являюсь слезливым романтиком в вопросах международных отношений. Я предпочитаю трезвый реализм наивным ожиданиям, связанным с различными стратегическими партнерствами. Именно в духе реализма мне хотелось бы видеть совершенствование и укрепление отношений между Россией и НАТО, на что я и надеюсь, так как, поистине, Россия и НАТО призваны сыграть существенную роль, если мы хотим реального выполнения наших обязательств по созданию более безопасного мира для грядущих поколений. Создание такого безопасного и лучшего мира является нашей общей задачей, достойной всех предпринятых до сих пор усилий и вдохновляющей нас на последующую работу. Spassiba vahm balshoye za vnimaniyeh. Ya gahtov ahtvetyht na vashy vahprosy. Полагаю, это было сказано на русском языке. Это означает: «Спасибо вам большое за внимание. Я готов ответить на ваши вопросы».